Тайны Шлиссельбургской крепости
Шрифт:
Еще большие мучения, чем нищета и голод, доставляла Евдокии разлука с сыном.
Царевичу Алексею было тогда девять лет.
Семи лет от роду он научился читать и, конечно же, хорошо понимал, что происходило в семье.
После пострижения матери он жил под присмотром тетки, которая ненавидела его, но Алексей никак не проявил недовольства отцом, обрекшим его на такую жизнь. У него хватило сил преодолеть свое детское горе, и он много и достаточно успешно учился.
Обучение Алексея совмещалось в отличие от отца не с играми в потешные полки, а с реальной службой…
Одиннадцати лет от роду Алексей ездил с отцом в Архангельск, двенадцати лет был взят в военный поход, и в звании солдата бомбардирской роты участвовал 1 мая 1703 года во взятии крепости Ниеншанц.
В четырнадцать — во всё время осады Нарвы царевич Алексей неотлучно находился в войсках. Когда город был взят, Петр сказал сыну речь в присутствии всех генералов:
— Сын мой! Мы благодарим Бога за одержанную над неприятелем победу. Победы от Бога, но мы не должны быть нерадивы и все силы обязаны употреблять, чтобы их приобресть. Для того взял я тебя в поход, чтобы ты видел, что я не боюсь ни труда, ни опасности. Понеже я, как смертный человек, сегодня или завтра могу умереть, то ты должен убедиться, что мало радости получишь, если не будешь следовать моему примеру. Ты должен, при твоих летах, любить всё, что содействует благу и чести твоего Отечества, верных советников и слуг, будут ли они чужие или свои, и не щадить никаких трудов для блага общего. Как мне невозможно с тобой всегда быть, то я приставил к тебе человека, который будет вести тебя ко всему доброму и хорошему. Если ты, как я надеюсь, будешь следовать моему отеческому совету и примешь правилом жизни страх Божий, справедливость и добродетель, над тобой будет всегда благословение Божие; но если мои советы разнесет ветер и ты не захочешь делать то, чего желаю, я не признаю тебя своим сыном и буду молить Бога, чтобы он наказал тебя в сей жизни и будущей.
— Всемилостивейший государь, батюшка! — восторженно отвечал Алексей. — Я еще молод и делаю что могу. Но уверяю ваше величество, что я, как покорный сын, буду всеми силами стараться подражать вашим деяниям и примеру. Боже сохрани вас на многие годы в постоянном здоровье, чтобы я еще долго мог радоваться столь знаменитым родителем!
19 декабря 1704 года на триумфальном шествии в Москве царевич Алексей у Воскресенских ворот поздравил Петра I с победою и по окончании приветствия встал в ряды Преображенского полка в строевом мундире.
Петр I упрекал потом сына за то, что он так и не полюбил войны. Упрек этот, несомненно, имеет основание, но с моральной точки зрения все перевернуто тут с ног на голову.
Вот если бы Алексей, который с двенадцати лет познакомился с реальной, а не игрушечной войной, полюбил ее кровь, смерть и страдание, действительно, следовало бы задуматься о проблемах его развития.
Но сам Петр I продолжал увлекаться войной, как детской забавой, и ему непонятно было, что для царевича Алексея война является хотя и необходимым, но неприятным трудом.
Причем с делом этим Алексей справлялся вполне успешно. Когда ему было семнадцать лет, отец послал его в Смоленск для заготовки провианта и сбора рекрутов. С этим поручением царевич справился, и ему велено было подготовить Москву к возможной осаде от шведов. Алексей — эта деятельность царевича отражена в полусотне писем, отправленных Петру I, — руководил ремонтом и сооружением новых укреплений в Китай-городе и Кремле.
Ну а в 1709 году царевич привел в Сумы пять собранных им полков. Как пишет Гизен: «Царское величество так был тем доволен, что ему публично показал искренние знаки отеческой любви».
Было тогда Алексею всего девятнадцать лет.
При этом, исполняя столь сложные и ответственные поручения, царевич продолжал учебу.
К двадцати годам он свободно владел немецким и французским языками, неплохо знал историю, любил читать труды Отцов Церкви. Точные науки давались ему труднее, но царевич проявлял необходимое упорство в изучении математики и фортификации…
Мы говорим всё это, чтобы показать, что никаких объективных причин для недовольства сыном у Петра I не могло быть. По уровню своего образования и реального опыта Алексей превосходил большинство русских царей.
Напомним, что сам Петр I в этом возрасте еще только развлекался строительством ботика «Святитель Николай» на Плещеевом озере.
Сам Петр I, собственно говоря, сыном был доволен.
Он делал Алексею внушения, поругивал его, даже бивал, но всё это, учитывая взрывной темперамент первого русского императора, не выходило за рамки обычаев, установленных при петровском дворе.
Настоящий гнев Петра I вызвало только свидание шестнадцатилетнего царевича с матерью. Тогда, в 1706 году, Алексей самовольно навестил мать в Суздальском монастыре. Тетка Наталья Алексеевна немедленно «настучала» царю о проступке племянника, Алексей был призван в Жолкву, в Галиции, где и получил нагоняй от отца.
Однако нагоняем тогда и ограничилось взыскание.
И так все продолжалось до 1711 года, пока, отправляясь в Прутский поход, Петр I не обвенчался с будущей русской императрицей Екатериной Алексеевной…
Чернобровая красавица появляется в русской истории 25 августа 1702 года, когда войска Б.П. Шереметева взяли Мариенбург (Алуконе).
Среди пленных оказалась круглолицая служанка пастора Глюка — Марта.
Она обладала богатырским здоровьем и незаурядной физической силой, позволявшей ей легко переносить тяготы походной жизни.
Поначалу Марта обреталась у фельдмаршала Шереметева в качестве прачки, а потом перебралась к Меншикову. В 1705 году 23-летнюю красавицу привезли Петру I, и из Марты она превратилась в Екатерину Васильевскую.
Особенно хороши были глаза новой сожительницы Петра — черные, большие, живые, пронзительные…
28 декабря 1706 года у Екатерины родилась дочь, и Петр I начал называть ее в своих письмах маткой. Дочка умерла 27 июня 1708 года, и в письмах появляется новое прозвище Екатерины — «мудер».
Когда говорят о Петре I, почему-то стараются не вспоминать, что царь, будучи помазанником Божиим, должен всей своей жизнью совершать служение Богу и народу, царем которого он является. И служение это в идеале предполагает не просто ограничение своеволия, но полный отказ от своеволия в личной жизни.
С материалистической точки зрения демонстративно выставленный напоказ роман со шлюхой Анной Монс из Немецкой слободы никак не связан с катастрофой русской армии под Нарвой в 1700 году, когда 8-тысячная шведская армия 18-летнего Карла XII разгромила 40-тысячное войско 28-летнего Петра.