Тайны Сикорских
Шрифт:
— Grazie, bella. Для меня честь Ваша высокая оценка, — одарил смутившуюся женщину еще одной чарующей улыбкой итальянец.
— Лучано, нам нужно поговорить без посторонних, — несмотря на слегка покрасневшую при этих словах женщину, строго сказал Артем Николаевич. Его голубые тигриные глаза угрожающе сверкнули.
— Здесь посторонних non, — нарочито «не понял» намека Лучано.
— Предлагаю остановиться на террасе «Tucci restaurant», — ответил Сикорский. Так можно отвлечь внимание итальянца от хорошенькой женщины, которая вместе с охранником не сядет с ними за стол, и поговорить наконец о том, как
Ох эта головная боль. Она туманила мысли, заставляла себя чувствовать блуждающим огоньком, а сейчас так нужна ясность!
Катерина брызнула себе в лицо холодной водой. Несмотря на то, что она работала служанкой не первый день, ее щеки все еще пылали от унижения. Стоять рядом со столиком, за которым царственно восседал Сикорский, было очень неприятно. Он мог бы позволить присесть за соседний, расслабиться. Но нет, он демонстративно отклонил подобное предложение, высказанное галантным Лучано. Будь то служанка, будь то богиня, женщина для него оставалась прежде всего женщиной. Артему Николаевичу стоило бы поучиться манерам у своего итальянского друга.
Хорошо хоть в туалет припудрить носик отпустил. Так бы пришлось стоять истуканом рядом с охранником — изображать статую, на которую с любопытством глазели туристы. Странная, наверное, картина. Два мужчины наслаждаются легким аперитивом на террасе ресторана с видом на Пьяццо Навоне, рядом с ними застыл охранник и какая-то девица в черном кашемировом пальто.
Сикорский вел себя с Катериной, словно с безликой статуей — попросту игнорировал. Отдавал лишь короткие указания. И не давал ни малейшего повода думать, что все, что случилось несколько дней назад, не было игрой воображения Катерины. Призраки. Разве они существуют? Катя боялась с кем-то обсуждать этот вопрос, еще позовут людей в белых халатах.
Артем Николаевич и его брат вылетели в Италию в сопровождении двух служанок и телохранителей. Алексей с Аллой уехали в Венецию для встречи с партнерами, Артем же остался с Катей в Риме. Женщина искренне надеялась, что пока хозяин будет общаться с коллегами, она будет предоставлена сама себе и сможет влюбиться в Рим, произведя с ним тесное знакомство. Но Сикорский строго не отпускал ее ни на шаг. Продержал весь день в приемной Борджиа пока сам вел с ними переговоры. А теперь даже не разрешил поесть, сам хорошо отобедав в кабинете у партнеров. С утра Катя перебивалась печеньками с кофе, которых было в изобилии в приемной. Злость и обида подхлестнули, словно плетью.
Желудок дал о себе знать недовольным голодным урчанием.
Подкрасив алой помадой губы, Катя почувствовала себя увереннее. Она часто использовала этот прием — хочешь почувствовать себя защищеннее, воспользуйся красной помадой. Она, словно щит, помогает устоять, отвлекает на себя внимание, прячет внутреннее колебание.
Сзади кто-то подошел. Дамская комната, что удивительного? Кто-то из посетителей решил помыть руки или же подкрасить ресницы. Тяжелая рука легла на плечо, разворачивая женщину к себе. Раздался щелчок запираемой на замок двери.
Катя подняла взгляд и застыла, немигая. Двое мужчин, встреченных в саду Сикорских. Что они делают в женском туалете?! Что-то во взгляде стоящего напротив высокого итальянца заставило подавится криком. Захотелось позвать на помощь, но горло сковало ужасом.
— Риккардо, какой восхитительный аромат! Узнаю… — повел носом стоявший у двери мужчина, который был пониже ростом. Он облизнулся, чуть не подавившись слюной.
— Руджеро, per favore, in paco, — успокоил его брат. — Девушка еще не все нам рассказала.
— Ч-что Вам н-нужно? — не узнавая звучание своего осипшего голоса в пересохшем горле, спросила, заикаясь, Катя. Ее обволакивал ужас, притупляемый сродни наркотическому опьянением. Пытаясь прогнать парализующий дурман, попятилась к приоткрытому окну, сквозь который тянулся холод вечернего Рима. Ноябрьская свежесть отрезвляла.
— Bambinа, не бойся. Нам нужно лишь узнать ответы на некоторые волнующие вопросы. И все, — успокаивающе сказал Риккардо.
– Ответь и мы отпустим тебя с миром, — улыбнулся Руджеро.
— Какие вопросы? — уточнила Катя, все еще не переставая медленно двигаться к приоткрытому окну.
— Артем Николаевич… Что он говорил о Борджиа? — спросил Руджеро. — Он обсуждал что-то во время прогулки или за ужином?
— Ну что ж ты, кто так спрашивает в лоб, — рассердился Риккардо.
— А чего нам бояться? — хохотнул Руджеро, подмигнув брату. Что-то в его намеке и во взгляде, плотоядном, которым скользнул по Катерине, напугало ее до полусмерти. — Она же никому не расскажет.
— Борджиа? Не знаю… Вам лучше спросить напрямую… — женщина понимала, что говорит чушь. Могли бы — спросили бы, а не запирались со служанкой в женском туалете римского ресторана. — Я всего лишь служанка…
Но сейчас было важно отвлечь двоих мужчин от свои движений, сфокусировать внимание на словах. Катя старалась демонстрировать выразительную мимику, что при данных обстоятельствах было несложно.
Грохот опрокидывающегося железного мусорного бачка цилиндрической формы, покатившегося прямо под ноги стоявшему в паре шагов Риккардо, должен был сбить его с ног. Мужчина с невыразимой грацией перепрыгнул надвигающуюся помеху, и рванул к окну, но Катерине хватило этой пары секунд задержки, чтобы выпрыгнуть на улицу. Она перевернула грохочущий мусорник и пробкой вылетела из помещения. Благо, первый этаж. Мужчины бросились за сбежавшей жертвой.
Кровь шумела в ушах, страх подгонял. Обогнуть здание, найти путь к Пьяццо Навоне и укрыться под защитой Сикорского и его телохранителя. Простой план.
Катя не чувствовала холода, оставив пальто в ресторане. Каблуки замедляли бег, пару раз ей казалось, что она безнадежно вывернула лодыжки. Люди оглядывались ей в след. Переулок, тупик, выбежала, снова бег. Проход перегражден. Незнакомые здания кружили в хороводе, сбивая с пути. В затуманенном страхом сознании стрелка внутреннего компаса давала сбой, и можно было заблудиться в трех соснах, что Катя с позорным успехом и совершила.