Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста
Шрифт:
Филипп, король Франции, воспользовался своим влиянием на папу, добиваясь от него отзыва манифеста Бонифация. А затем король приступил к осуществлению идеи, возникшей у него еще со времени трансмутации, проведенной Арнольдо. Король созвал совет, на котором орден тамплиеров был обвинен во всех смертных грехах и распущен. Папа Климент V, тоже хотевший получить свою долю при дележе несметных богатств ордена, санкционировал это решение и встал на сторону короля, хотя он прекрасно знал, что обвинения, возводимые на тамплиеров, по большей части были беспочвенными. Таким образом, тамплиеры, ставшие жертвой алчности французского короля и его марионетки-папы, подверглись жесточайшим преследованиям как еретики [116] . И подобно тому как алхимия стала тем самым недостающим звеном, благодаря которому возник орден тамплиеров, та же алхимия и погубила
116
По Европе прокатилась волна репрессий против тамплиеров. Их капитулы были закрыты, финансы и земельные владения арестованы, а верхушка ордена во главе с великим магистром Жаком де Моле отправлена на костер. Жак де Моле, когда палач уже зажег хворост его костра, произнес страшное проклятие и на короля Филиппа, и его династию (так называемые проклятые короли), и на папу Климента. Проклятье в отношении папы и короля сбылось с удручающей неотвратимостью: менее чем через год они оба отправились в мир иной. (Прим. пер.)
Романы о Святом Граале указывают на прямую связь между ним и тамплиерами, которые выступают в роли хранителей и стражей тайны, а также намекают на некий «волшебный камень», присутствующий в самом сердце этой тайны. Считалось, что именно он служил этаким катализатором превращений и трансмутаций. Неожиданное появление в поле зрения общественности Запада секты «просвещенных» («иллюминатов») и легенд из книги «Бахир» предоставило недостающие философские и каббалистические ключи к пониманию картины в целом, восприятию ее в более широкой перспективе, которую можно назвать астроалхимией, память о которой, как пишет Фулканелли, увековечили знаменитые готические соборы.
В период пика своего могущества, примерно с 1150 г. и вплоть до падения Иерусалима в 1187 г., на Западе на первом плане фигурировали три составляющих тайны алхимии, которые и легли в основу так называемого готического возрождения. В этом смысле книга икамень тамплиеров и романы о Граале стали книгой вкамне, воплощением коей явились готические соборы. За этой трансформацией стоит богословское учение о Свете, выраженное в «Бахире» и обретшее реальное воплощение в архитектурном стиле lux continua [117] ,характерном для новых соборов.
117
Lux continua (лат.) — букв, «постоянный свет». Это можно перевести и как «континуум света». Другими словами, готические соборы представляли собой некий пространственно-временной континуум, таинственную капсулу пространства, заполненную Божественным (в понимании алхимиков) Светом. Однако здесь уместно вспомнить, что пресловутый падший ангел носил имя Люцифер «Светоносный». Кроме того, согласно учению астральной кабалистики, земной план — это зеркальное отображение небесного, и сияющий свет небесных сфер претворяется в черный свет земного измерения. (Прим. пер.)
К тому времени, когда создание внешнего декоративного убранства Нотр-Дам-де-Пари, включая и величественный барельеф, олицетворяющий Алхимию, на главном портале, было завершено около 1235 г., необходимость в подобных иносказаниях отпала. Имперская римско-католическая церковь занимала доминирующее положение. С тамплиерами и рыцарями Сиона было покончено, и церковь, начав новый Крестовый поход, на этот раз — против катаров, стремилась осознать свою новую миссию. Баланс сил в мировой политике также стабилизировался, и Священная Римская империя оставалась чем-то вроде гаранта всей системы феодальных отношений. Эпоха Средних веков достигла своего апогея и, приближаясь к упадку, оказалась в то же время в шаге от воплощения тех грандиозных милленаристских планов, которые вынашивали еще папа Сильвестр И и паломники-воины Первого Крестового похода. Тогда вдохновители и организаторы всех этих великих подвигов и злодеяний и не подозревали, что менее чем через столетие это призрачное возрождение угаснет в море лжи, интриг, войн и природных катастроф, которые вновь ввергнут Европу в этакую миниатюрную копию Темных веков. Когда же Европа в XV и XVI вв. наконец оправилась от всех этих катаклизмов, духовное цветение ранней готики было забыто и отошло в прошлое.
Без основательного знания культурно-исторического фона и ключей к нему почти невозможно понять ту весть, которую излагает Фулканелли в своей «Тайне соборов». Таким образом, возвращаясь к самому Фулканелли,
ГЛАВА ШЕСТАЯ
РЫЦАРИ ГРААЛЯ, СОВЕРШЕННЫЕ, И ПРЕДАНИЯ ЭПОХИ ПРОВАНСКОГО ИЛЛЮМИНАТСТВА
В начале 1180-х годов, когда над Святой Землей простерлась грозная тень Саладина, Филипп Эльзасский, граф Фландрии, видный аристократ, принадлежащий к роду потомков Меровингов, поручил Кретьену де Труа, крупнейшему поэту Европы той эпохи, написать франкоязычное переложение странной и таинственной истории о бедном рыцаре, сыне вдовы, который чудесным образом удостоился титула короля в королевстве Святого Грааля. Можно предположить, что эту легенду Филипп встретил в старинной кельтской хронике и пожелал, чтобы Кретьен де Труа, этот славный автор средневековых бестселлеров, сделал из этого сюжета настоящий хит. И Кретьен действительно славно потрудился над этой историей, иной раз переводя явно символические эпизоды ее сюжета в плоскость снов и грез, а временами проявляя явную неспособность понять важность и даже смысл материалов источников, которыми он пользовался.
Тем не менее, после того как Иерусалим пал под ударами сарацин, а христианские королевства в Святой Земле превратились в жалкие прибрежные анклавы, лучшие придворные поэты Европы подхватили историю о Граале, воспетую Кретьеном де Труа. Кстати, сам Кретьен так и не завершил свой труд, и длинная поэма о Граале после смерти поэта осталась неоконченной. Впоследствии некоторые поэты пытались — с большей или меньшей степенью успеха — закончить поэму. Самым важным для нас является то, что к этой теме обращались различные авторы, развивая различные ее аспекты.
Робер де Борон, создавший свою версию в 1090–1099 гг., активно христианизировал историю о Граале {4} . Так, он сообщает нам, что источником этой истории — естественно, в христианском ее варианте — является огромная книга, тайны которой были открыты ему. Робер, в отличие от Кретьена, совершенно определенно представляет, что же такое Святой Грааль. Грааль — это чаша Тайной Вечери, чаша, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь Иисуса после Его Распятия. После Крестной смерти Спасителя Иосиф и его семья стали хранителями Грааля. В различных эпизодах романа, описывающих всевозможные приключения вокруг чаши, упоминаются имена родственников Иосифа, а в конце концов Грааль оказывается… в Англии, куда его увозит зять Иосифа, Бронс по прозвищу Король-Рыбак. Как и в поэме Кретьена, Персеваль у Робера назван «сыном знатной вдовы», однако Робер называет его потомком Иосифа Аримафейского.
Надо иметь в виду, что в тот самый период орден Богоматери Горы Сион находился в процессе переноса своей деятельности и резиденции в Европу. При поддержке могущественных цистерцианцев в 1178 г., за десять лет до начала гонений на тамплиеров и их более ранних предшественников, рыцари Сиона благополучно обосновались в Европе. Папская булла, изданная папой Александром III [118] , предоставила ордену обширные владения на землях Пикардии, Франции, Ломбардии, Калабрии, Сицилии, Испании и в Святой Земле. После потери христианами Иерусалима орден Сиона прервал связи с тамплиерами и выработал собственный план действий. Видимо, частью этого плана и стали романы о Граале.
118
Папа Александр III (Роландо Бандинелли) занимал папский престол в 1159–1181 гг. (Прим. пер.)
Истории и предания, собранные за два века терпеливыми трудами хронистов Сильвестра, неожиданно появились в контексте новой волны популярных мифологических сюжетов, порожденных рыцарственным вдохновением эпохи Крестовых походов. Источник же, на который ссылаются Кретьен де Труа и Робер де Борон, представляет собой тайную книгу, обладателями которой были несколько знатных аристократов, имевших родственные связи с династией Меровингов и орденом рыцарей Сиона.
Другой роман о Граале, созданный примерно в то же время и восходящий к тому же источнику, что и «История о Граале» Робера де Борона, делает эту связь еще более очевидной. Анонимный автор «Перлесво» мог пользоваться теми же источниками, что и Робер (так, например, он согласен с ним в вопросе о родословной Персеваля), но мистический поворот истории — это его собственное изобретение.