Тайны Времён
Шрифт:
– Возьмите и Вы за свою доблесть!
От этих слов ему сделалось жарко. Понимая, что он допустил промашку из-за незнания чего-то важного, Элекс пролепетал:
– Я не ради денег поймал вора, а ради справедливости.
Поглядев на него ещё раз более внимательно, девушка повернулась, чтобы уйти, бросив напоследок загадочную фразу:
– В таком случае, мой отец наградит тебя чем-нибудь другим. Элекс остался на месте, глядя вслед удаляющейся девушке и гадая над смыслом её последних слов.
– Что, ошалел от счастья? – послышался голос продавца безделушек.
– Не понимаю,
Прикидываться несведущим не было нужды, продавец и сам уже догадался об этом и, поманив его поближе, пояснил, понизив голос:
– Это же дочь самого Туркаса – хозяина Гедеоникса!
– Не может быть, – ответил Элекс.
– Ещё как может, чудак. Теперь проси чего захочешь у её отца. За свою любимую дочь он, несомненно, расщедрится.
– Куда потащили похитителя? – задал мучающий его вопрос Элекс.
– Известно куда! В башню. – Кивком головы, продавец указал на возвышающийся у самой кромки моря бастион. – Его наверняка казнят.
«Этого ещё не хватало», – думал Элекс, шагая по улице в сторону дворца, служащего правителю Гедеоникса резиденцией и жилищем одновременно. – «Из-за моего необдуманного вмешательства убьют человека. Ну и порядки здесь»! Элекс надеялся увидеть самого Туркаса и просить его о сохранении жизни вору. Ему казалось логичным рассчитывать на милосердие правителя, учитывая его – Элекса участие в этом инциденте.
Он оказался прав только наполовину, – его приняли и провели в палату правителя почти сразу, чего удостаивался далеко не каждый желающий. Воин, недавно сопровождавший дочь Туркаса Гемму, был вызван к воротам, и после того как он опознал в Элексе «спасителя господского кошелька», его пропустили. Правитель встретил его в деревянном кресле с высокой, резной спинкой. Сиденья для посетителя видно не было, и Элекс остался стоять. По мере изложения своей просьбы, он замечал, как бородатое лицо Туркаса всё больше и больше мрачнеет. Наконец, юноша выдохся, убедившись, что слова его не возымели ожидаемого действия. Настала очередь правителя дать ответ на неожиданную просьбу. Грубый и властный голос человека привыкшего отдавать приказания, зазвучал раскатистым эхом под куполообразным сводом залы.
– Мой закон не предусматривает исключений ни для кого, чужестранец! Да и что тебе до какого-то вора, который понесёт суровое, но заслуженное наказание благодаря твоему своевременному вмешательству?
– Именно по этой причине, я и прошу за него.
Чёрные брови Туркаса на мясистом лице удивлённо поползли вверх.
– Если я правильно понял, ты равнодушно отпустил бы вора, позволив ему безнаказанно обокрасть мою дочь? – взревел недовольный Туркас.
– Нет! Я бы вернул похищенное, но не стал бы содействовать смерти человека, пусть даже виновного в совершённом. Таков обычай моего народа.
– Что это за народ? – прищурив один глаз, подозрительно спросил Туркас. – Наверняка он слаб, коли, способен прощать подобное. – Заметив на лице Элекса тень гнева, правитель обвиняющим жестом ткнул указательным пальцем ему в грудь:
– Диурды – вот твой народ!
Элекс, не отрицая и не подтверждая, молча, ждал продолжения, а Туркас так же молча рассматривал юношу. Наконец, он произнес:
– О вашем могуществе в мире полно сказаний. Сможешь ли ты проделать, что-нибудь из фокусов приписываемых твоему народу? Элекс не отвечал.
– Может ты и вправду слишком слаб?
По негодующему взгляду, брошенному юношей из-под бровей, Туркас убедился в том, что оказался прав в своем предположении, что молодой чужестранец, действительно тот за кого он его принял.
– Эту ночь ты проведёшь в одной клетке с тем самым человеком, за которого так заступался, – неожиданно произнёс Туркас, призывая, зычным рёвом стражу.
– За что Вы хотите запереть меня в клетку? – удивился Элекс. – Я ведь не совершал никаких преступлений.
– Ты распространяешь в моем городе вредную философию, которая вызовет смятение в умах и люди начнут сомневаться в правильности моих законов. Утром вор будет казнен: его сбросят с вершины Чёрной башни на прибрежные камни. На счёт тебя я ещё не решил, может быть, ты подумаешь и сам подскажешь мне верное решение.
Подоспевшие воины проворно скрутили руки Элексу верёвкой и застыли в ожидании приказа своего господина. Но тот медлил, словно колеблясь в правильности своего решения.
– Лучше б ты попросил меня о чём-нибудь другом, – словно с сожалением подытожил Туркас. – До рассвета ещё время много, подумай, – без угрозы в голосе добавил он и подал знак страже.
Поборов желание немедленно распрощаться со своими конвоирами и материализоваться в харчевне, где его уже давно поджидал учитель, Элекс продолжал следовать с ними, всем видом выражая покорность. Он уже понял, что большинство на его месте повели бы себя именно так. Во всяком случае, он чувствовал, что демонстрировать этим людям свои способности рано. Все обернулось совершенно неожиданным образом, но что-то никак не укладывалось в логическую цепь. Если Туркас немало слышал о диурдах, тогда каким образом он надеялся удержать его – Элекса в неволе? Так и не найдя никакого ответа, юноша решил отбросить сомнения и осуществить задуманное ранее: освободить несчастного воришку. Все складывалось как нельзя лучше, его вели как раз туда, куда надо. С наступлением темноты они оба исчезнут бесследно.
Дворец примыкал к внешней стене вплотную, по этой причине путь оказался не долгим. Лестница без перил, выложенная прямо в каменной стене, привела их на её гребень. Проследовав по узкой дорожке, они оказались у подножия той самой башни, названной Туркасом – Чёрной. Громадное сооружение мрачно возвышалось над людьми, внушая суеверный страх каждому, кто приближался к ней. Перед тем как ввести пленника, его обыскали, отобрав меч, спрятанный под плащом. Винтовая лестница вела Элекса и его конвоиров с одного яруса на другой, пока они не достигли последнего, перегороженного поперёк стальной решеткой. Развязав ему руки и толкнув внутрь, один из доставивших его в эту тюрьму, захлопнул решетчатую дверь и со скрежетом повернул ключ в огромном ржавом замке. Затем конвой ушёл, спустившись по лестнице вниз, а он остался вдвоём с тем самым невезучим вором. Скудный свет, проникающий сквозь узкую бойницу, оставлял в округлом помещении полоску света, скрывая всё остальное в полумраке.