Тайны Времён
Шрифт:
– Но тот поклялся отобрать его назад вместе с моим судном.
Проводив взглядом, своего недовольного нанимателя, Астиох пожал плечами.
– Конечно, находясь на моём судне, катапульта принесёт меньше вреда невинным, чем этого тебе бы хотелось, «чёрная душа».
– На вид он ничего, – недоумённо ответила Касс, но тут же прикусила язык, вспомнив неприглядную картину, свидетельницей которой она стала вчера – во время шторма, когда Халимон проявил своё истинное отношение к упавшему слуге.
Незаметно дружба между Астиохом и Касс окрепла. Скоро она могла свободно изъясняться на языке, которым пользовались остальные, отчасти
До конца путешествия оставалось меньше трети пути, когда опасения Халимона стали сбываться. Судно начало огибать один из островов, встречающихся в этих водах довольно часто, как вдруг из-за скалистого мыса показались две галеры, устремившиеся к ним наперерез. Астиох поглядев на них в подзорную трубу, безошибочно признал в них пиратские. По его команде были вставлены вёсла и гребцы сели за них. Теперь кораблик просто летел, и хотя расстояние между судами неизбежно сокращалось, всё же они успели проскочить под самым носом у галер. Взрыв воплей с пиратских галер донесся до беглецов. Халимон, стоявший возле капитана, сдержанно улыбнулся. По всему было видно, что он не из робкого десятка, а лицо Астиоха, напротив, не выражало восторга.
– Вы не слишком огорчились, что бывший хозяин моей катапульты не имеет другой? – произнёс он, опуская подзорную трубу и поворачиваясь к «чёрному». – Это как раз он – Мекатор. Ещё никому не удавалось уйти от «Чёрного ежа», – указал Астиох большим пальцем через плечо в сторону менявшего курс пиратского судна.
Язвительное замечание капитана заставило Халимона нахмуриться и он, повернувшись на каблуках, быстро ушел в каюту. Вторая галера начала безнадёжно отставать, в то время как расстояние между «Чёрным ежом» и ними неизбежно сокращалось. По команде Астиоха матросы начали обстрел из катапульты. На милость пиратам сдаваться никто не собирался, зная, что милости ждать от них – напрасное дело. Толи из-за неопытности в обращении с этим оружием, толи из-за качки, но прицел оказался неточным. Булыжник, вырвавшись из катапульты, перелетел через пиратский флагмана и угодил во вторую галеру шедшую следом. Разбитый нос корабля вынудил прекратить погоню. Вода стала заливаться в пробоину и чтобы спастись самим и сохранить судно, пираты вынуждены были развернуться и спешно направиться в сторону мелководья.
Неудачное начало только разозлило главного преследователя. Ликование Касс по поводу первой победы сменилось недоумением, когда «Чёрный ёж» внезапно окутался клубами белого дыма. Это явилось неожиданностью для всех.
– Стреляйте скорей! – прокричал Астиох. Но было уже поздно. Промедление сыграло на руку пиратам. Галера полностью исчезла за клубами дыма, и попасть теперь в неё можно было только случайно. Дымовое облако продолжало расширяться, и вскоре стало ясно: вскоре оно, , перемещаясь по ветру, окутает так же и корабль Астиоха. Предполагая безнадёжность дальнейшей попытки скрыться, матросы взялись за оружие, готовясь «подороже продать свои жизни» в сражении с явно превосходящим их численностью противником. В этот момент раздался отчаянный возглас Халимона.
– Поверните против ветра, капитан! – Никто в пылу сражения не заметил, как он появился вновь на палубе. – У меня сюрприз! В руках «чёрный» держал какую-то металлическую трубку с приделанной к ней коробочкой. Сообразив, что Халимон собирается применить против пиратов какое-то неизвестное оружие, Астиох отдал приказ спустить паруса и налечь на вёсла. Сам же взял штурвал, разворачивая корабль против ветра. В это время нос зловещего «Чёрного ежа» показался из облака дыма.
– Поспешите! – взревел Астиох.
Не обращая ни малейшего внимания на его слова, Халимон неторопливо навёл своё приспособление на галеру и подул в наиболее узкий конец своей трубки. Ничего особенного не произошло: пиратский корабль продолжал двигаться своим курсом. Новый выстрел катапульты оказался таким же, как и первый. Несмотря на малое расстояние, каких-то двадцать метров, снайпер снова умудрился промазать. Астиох с досады разразился каким-то неслыханным морским ругательством. Из этого длиннющего выражения, Касс поняла только два слова – сто якорей и…
К изумлению и радости, готовящихся к смерти мореходов, «Чёрный ёж» продолжая следовать своим курсом, начал удаляться, заваливаясь на один борт. Вслед за тем его развернуло и, покрутившись на месте под звуки хлопающих парусов, он вновь поймал ветер и продолжил своё сумбурное движение прочь в противоположную сторону.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил, Астиох Халимона. – Вам, лично, ничего не угрожало.
– Я же сказал: не хочу терять время, – мило улыбнулся «чёрный», довольно потирая при этом руки, как мальчишка, проделавший сошедшую ему с рук мелкую шалость. – Пока Ваш враг и его команда спят, постарайтесь оторваться, чтобы сохранить свой корабль и катапульту, которой так и не научились пользоваться.
* * *
Дни сменяли ночи, конец путешествия неизбежно приближался. Касс хотелось затормозить время. Ей вдруг стало тоскливо от неминуемого расставания с капитаном, с которым они по-прежнему проводили вместе всё его свободное время, беседуя на самые различные темы. Опасных встреч больше не было, только изредка вдали показывались небольшие рыбачьи лодки. Волнения по поводу пережитого поутихли, и Касс как-то вернулась вновь к этому, спросив Астиоха:
– Это правда, что нам грозила гибель в случае захвата пиратами корабля?
– Этим обычно кончаются встречи с ними, – ответил тот. – Хотя, скорее всего тебя они не тронули бы.
– Почему?
– Потому, что от этого им не было бы никакой выгоды. Продать девочку на невольничьем рынке, куда разумнее, с их точки зрения. Так обычно поступают все завоеватели со своими пленными. Лично я скорее дал бы себя убить, чем снова оказаться в рабстве.
– Вы были в рабстве? Это хуже, чем быть слугой «чёрного»?
Астиох рассмеялся над наивным вопросом Касс и ответил:
– Суди сама. Я шесть долгих месяцев был прикован цепями к веслу на огромной галере, перевозившей лес для судостроения в Египет. Украдкой оглянувшись и убедившись, что никто не смотрит в их сторону, он быстро скинул куртку и повернулся к девочке спиной. Касс невольно ахнула. Её охватила жалость и отвращение одновременно. Отвращение к тем людям, которые так безжалостно обходятся с рабами. Замысловатые рубцы, оставленные плетью семихвосткой, покрывали каждый кусочек плеч и спины капитана. Вся эта картина напоминала какой-то загадочный узор, постичь смысл которого обычному разуму было не по силам.