Тайны японского двора. Том 2
Шрифт:
Эта страна точно раскинулась ярусами по горизонту, и то, что на картинах кажется созданием одной мечты, оказывается лишь неудачно выраженной действительностью.
Внутреннее море, кольцом обвившее Японию, полно своеобразной прелести благодаря тому же богатству береговых рельефов.
Бесконечные острова и островки, виднеющиеся среди волн, похожи на неприступные некогда крепости, взятые с боя приступом стремительных сил природы.
Какое величественное зрелище при свете луны!
На блестящей, изменчивой, как ртуть, поверхности моря скользят темные
Япония обязана своей красотой климату и атмосфере. Сам воздух точно светится на этой широте, насквозь пропитанный влажными парами теплого течения.
Повсюду из скал бьют ручейки, наполняя окрестность пением серебряных каскадов, а по утрам густой туман, подымаясь снизу, окутывает холмы и долины.
Этой-то постоянной влажностью и обилием света и объясняется прозрачность воздуха. Это точно отшлифованный алмаз, придающий каждой линии особую правильность, каждой форме особую рельефность, каждому оттенку особый блеск.
Благодаря той же прозрачности воздуха, даже нагроможденные глыбы гор кажутся высеченными из мрамора резцом скульптора.
В Японии, где вся природа изящна и миниатюрна, особенно высоки деревья. Многие страны, имея леса, не имеют величественных деревьев. Здесь соединилось и то и другое.
Несмотря на огромные леса, простирающееся на тысячи миль в окружности, каждое дерево носит свой индивидуальный отпечаток, живет, растет по-своему.
Японцы имеют право преклоняться перед своими деревьями: ведь это главная красота и характерная особенность их страны,
Изумительнее всего священные сосны.
Кто не видал на гравюрах этих искривленных деревьев, простирающих свои худые, узловатые руки к небу, точно моля о пощаде, судорожно хватая воздух зелеными иглами, Таковы священные сосны, колеблемые ветром, освещенные блеском горячего восходящего солнца или залитые светом холодной луны.
В японской природе живет душа артиста: она создана для вдохновения. Весь японский пейзаж — сплошная картина: здесь вместо лесов — парки, вместо полей — сады; и даже холмы самой судьбой предназначены для венчающих их храмов.
Природа и искусство заключили здесь тесный союз, к которому примкнул человек.
— Вот и Кию-Сиу, — воскликнула Хризанта, когда пароход обогнул западный берег этого острова.
— Мы подъезжаем к Нагасаки… Как быстро пролетело время! Ведь мы в дороге более двух недель, а мне кажется, что не прошло и трех дней, — сказал Ямато.
— Я сойду в Нагасаки. Мне хочется вспомнить детство, когда я тут навещала дедушку, похороненного на склоне холма, разделяющего крепость от Оссувского парка! — воскликнула Хризанта.
— Вы разрешите сопровождать вас?
— Пожалуйста, мне будет приятно, — ответила она.
Вдали виднелись амфитеатром расположенные красивые холмы, окружавшие побережье.
Хризанта в сопровождении Ямато вышла на трап и была быстро на шаланде доставлена к береговой пристани замечательного
Ямато держал в руках сложенный вчетверо почтовый лист бумаги, который он, проходя мимо комиссионера «Виктории», вручил ему вместе с серебряной монетой в два иена.
— Отправьте это немедленно, — произнес он.
У пристани столпилась масса любопытных.
Услужливые кули и рикши смешались в беспорядочные группы.
Ямато и Хризанта сели в легкие экипажи рикш и быстро помчались по направлению к Оссувскому храму.
XLVII. Во дворце Коматсу
Дворец принял праздничный вид.
Еще с утра принцесса Мароу возложила на жертвенник бога Счастья обильную лепту, состоявшую из плодов и риса.
Весь дом, в особенности комнаты, в которых обитала Хризанта, были украшены живыми белыми цветами. Еще не прошел траур, а потому все цветное было покрыто тонким белым шелком в знак глубокой печали.
Старик Коматсу уже оправился от тяжкого удара судьбы.
Паралич еще не прошел, но принц уже покинул свое ложе и с палочкой в руках прогуливался в дворцовом парке.
Полученная накануне телеграмма Ямато о благополучном прибытии в Нагасаки привела всех в неописуемый восторг.
Даже маленькие мусме прыгали от радости, напевая старую японскую песню:
Прибыла наша принцесса, Гостья дальняя! Прибыла наша Хризанта Ненаглядная. Мы ее цветами пышными Разукрасим, Мы ее сластями нежными Угостим. Ее власы черные Заплетем. Золотыми нитями Перевьем.Утром из Иокагамы должен прибыть поезд.
Принц Саданару вместе с магараджей Ташидцу выехал навстречу в Иокагаму.
Принцесса Мароу в лихорадочной ажитации то и дело заглядывала в комнату Хризанты, чтобы проверить, хорошо ли украшены стены, окна и двери.
Услужливые мусме, как маленькие обезьянки, поднимались по бамбуковым лестницам чуть ли не до потолка, привязывая тонкими проволоками цветы на лепных украшениях и выступах стен.
Даже входная арка около решетки парка была убрана цветами.
Живая изгородь, окаймляющая подъезд, приняла фантастический вид. Китайский шиповник был украшен почти совершенно белыми хризантемами, камелиями и флокусами. Все эти цветы были привязаны к отдельным сучьям, образуя целую цветочную стену.
Мусме, которых насчитывалось во дворце более тридцати, имели праздничный вид. Они украсили свои волосы белыми цветами, резко выделявшимися на черном фоне их затейливой прически.
Большие праздничные пояса, составляющие украшение каждого кимоно, дополняли богатое убранство их туалетов.