Тайны Зимнего дворца
Шрифт:
Однажды Орловъ далъ знать Клейнмихелю по секрету, что при двор поговариваютъ отдать его подъ судъ за злоупотребленія, бывшія при постройк Петербургско-Московской желзной дорог.
Со смерти своего покровителя, бывшій нкогда всесильный фаворитъ, боле не появлялся при двор, и весь дворъ былъ пораженъ, видя его съ гордостью проходящимъ черезъ вс апартаменты и просящимъ доложить объ немъ государю.
Клейнмихель y меня? воскликнулъ Александръ, топая ногой.
Доложите его величеству, что я имю
Эти слова тотчасъ же открыли павшему министру двери кабинета государя.
Ваше величество, сказалъ Клейнмихель, я слышалъ, что меня хотятъ отдать подъ судъ.
Да! ужасныя мошенничества сдланныя при постройк Московской желзной дороги, должны быть разсмотрены и разобличены.
Ваше величество, осмлюсь вамъ доложить, что память покойнаго государя могла бы пострадать отъ такого рода слдствія.
Память моего отца? крикнулъ взбшенный Александръ. Да какъ ты смешь говорить подобныя вещи?
Ваше величество, сухо отвчалъ бывшій министръ, большая часть суммъ назначенныхъ правительствомъ на постройку желзной дороги, перешли въ собственную шкатулку его величества.
Ты лжешь! загремлъ государь.
Ваше величество, вотъ письмо государя, вашего батюшки, въ которомъ онъ мн приказываетъ помстить тридцать милліоновъ въ французскихъ и англійскихъ бумагахъ на имя фрейлины Нелидовой и ея дтей и записать этотъ расходъ на счетъ постройки желзной дороги.
Александръ пробжалъ письмо.
Можешь удалиться! сказалъ онъ, бросая угрожающій взглядъ бывшему министру.
Клейнмихель низко поклонился и вышелъ.
На другой же день онъ получилъ отставку съ зачисленіемъ въ государственный совтъ, но подъ судъ его не отдавали.
Нелидовой было послано приказаніе удалиться, вмст съ своими дтьми въ свои Тамбовскія имнія.
Наташа получила черезъ протопресвитера кольцо съ опаломъ подареннымъ ей покойнымъ государемъ. Въ медальон, гд прежде былъ ядъ, оказался чекъ на пять тысячъ рублей для вклада въ Московскій Новодвичій монастырь на случай ея постриженія въ монахини.
Наташ эти деньги оказались не нужными — она была счастливой невстой Савельева.
Она такъ же отказалась отъ денегъ оставленныхъ ей по завщанію княземъ Курдюбековымъ, находящемуся въ рукахъ князя Одоевскаго. Эти деньги съ прочей частью его состоянія пошли на бдныхъ, и вообще на добрыя дла.
Савельевъ, согласно желанію покойнаго государя, долженъ былъ покинуть Россію, по этому онъ спшилъ со свадьбой.
Три недли спустя посл смерти Николая, была скромно отпразднована ихъ свадьба въ церкви Всхъ Скорбящихъ на Сергіевской.
Марья Андреевна была посаженной матерью у Наташи, а старый солдатъ Порфиричъ, произведенный, вмст съ товарищемъ, въ полицейскіе унтеръ-офицеры, ея
Савельевъ, посл совщанія протопресвитера съ министромъ иностранныхъ длъ, получилъ назначеніе секретаря при одномъ изъ маленькихъ посольствъ въ Германіи.
Въ послдствіи онъ былъ назначенъ Русскимъ консуломъ въ одинъ изъ французскихъ приморскихъ городовъ. Тамъ онъ и до сихъ поръ проживаетъ вмст съ своей Наташей, окруженный многочисленной семьей.
Хотя Наташ не понадобилось содержимое въ медальон кольца съ опаломъ, но оно все же достигло своего назначенія, такъ какъ она отдала эти деньги Достоевской, принявшей постриженіе въ Московскомъ Новодвичьемъ монастыр, гд она съ тхъ поръ и проживаетъ, молясь за своего мужа. Ея дни сочтены, горе надломило ея силы.
Поститель монастырской церкви можетъ и теперь видть опаловое кольцо, прившанное, въ числ прочихъ драгоцнныхъ даровъ, къ икон Казанской Божьей Матери.
Барабанный бой раздавался по улицамъ ведущимъ къ Конной площади. Взводъ солдатъ сопровождалъ три зеленыхъ ящика на колесахъ, въ которыхъ везли преступниковъ на эшафотъ, приготовленный на площади. Не смотря на ранній часъ, тамъ ужъ успла собраться густая толпа.
Предстояло интересной зрлище, должны были свершить гражданскую казнь надъ княземъ Курдюбековымъ, приговореннымъ за соучастіе съ Шервудомъ и Петровичемъ въ убійств отца. Дворянство его избавляло отъ наказанія кнутомъ, къ которому были приговорены его товарищи.
Твердымъ шагомъ вышелъ князь изъ своего зеленаго ящика, онъ былъ одтъ, какъ и остальные два преступника, въ длинный черный кафтанъ съ дощечкой на груди, на которой было написано: «отцеубійца», а у другихъ на такихъ же дощечкахъ было написано только «убійца».
Его привязали къ позорному столбу и полицейскій офицеръ прочелъ надъ нимъ приговоръ. Потомъ палачъ подошелъ къ нему, далъ ему пощечину и сломалъ надъ его головой шпагу.
Онъ былъ лишенъ всхъ правъ состояніи и приговоренъ къ ссылк въ Сибирь въ каторжную работу на рудники безъ срока.
Его сообщники стояли у подножія эшафота. Шервудъ, блдный, дрожалъ всмъ тломъ, а Петровичъ съ равнодушіемъ взиралъ на «благо коня», на которой ему предстояло попасть (въ народ такъ называется скамью, къ которой привязываютъ приговоренныхъ къ кнуту).
Это не бда, сказалъ онъ своему товарищу, желая ему придать храбрости. Это правда, что оно не много больно, но отъ этого не всегда же умираютъ, а рюмка водки посл экзекуціи, покажется въ сто разъ вкусне.
Бывшій князь Курдюбековъ спустился съ эшафота и полицейскій офицеръ вызвалъ имя Шервуда.
Блдный какъ смерть шпіонъ-убійца взошелъ на эшафотъ и скоро его жалобные крики огласили воздухъ.
1890