Тайные поклонники Рины
Шрифт:
— Это потому что все на расслабоне. Зато сегодня будут костями на нервах греметь. Вот увидишь.
***
Родитель как в воду глядел, как говорится. Когда в актовом зале начали собираться выпускники и их родственники, в воздухе повис заражающий похлеще бацилл мандраж. Я сама, стоя за сценой, пыталась прогнать накатившее волнение, стискивая микрофон и последний раз пробегаясь по сценарию. В голове будто веником прошлись. Идеальная чистота, а я ведь ведущая. Именно мне надо открывать выступление через… О, вот прямо сейчас. Ух, ладно. С богом.
Дожидаюсь когда пламенная директорская речь закончится и перенимаю эстафету. Первые минуты
Выступление проходит… отлично. Вот правда отлично. Забытый текст, поняв свою ошибку, топливо складывает цепочки предложений в нужный порядок. Даже ребята почти не косячат. Да, есть огрехи, в нескольких местах сбиваются, путаются, но это ерунда. В свои перерывы я наблюдаю за ними за кулисами и вполне довольна результатом. Не зря муштровала, хоть командир из меня и не ахти какой.
Отыгрываем сценки одна за другой. Стихи, маленькие миниатюры, снова стихи. Скромный реквизит вроде парт и переносной меловой доски утаскивается и притаскивается. Неизменным висит лишь огромный баннер на задней стене, сделанный Арсением. Смотрится просто обалденно. Сколько раз цепляюсь взглядом за нарисованную девушку, столько же раз невольно ищу автора этого шедевра в первых рядах.
Сидит такой парадный, в белой рубашечке и брюках. Ему идёт. Папа тоже оценил. Он же первым делом шухеру навёл со своим: "а третий, третий где? Как так, с двумя знаком, а как третий выглядит даже не представляю". Пришлось показывать, на что получаю: "оооо, этот мне больше всех нравится. Причёска у него клёвая. У меня тоже когда-то такая шевелюра была. Заворачиваем". Заворачиваем из-за причёски, гениально. Спасибо, папуля. И чего я голову ломала, никак определиться не могла? Всё ж так просто решается.
Если Арсений выглядит максимально официально, словно на деловую встречу собрался, то Вадик, сидящий неподалёку, оставил за собой некую неопрятность. Рукава закаты, ворот расстёгнут на несколько пуговиц. Спортсмены они и в Африке спортсмены. Им главное, чтоб было удобно, а не красиво.
Взять того же Андрея. Он сегодня тоже пришёл, обосновался рядом с родителями Риты. Правда наряжаться и не думал. Джинсы и футболка. Зато пиджак нацепил, это да. Пару раз мы пересекались с ним взглядом, на что тот лишь лукаво мне подмигивал. Мол, всё прекрасно, беспокоиться не о чем. Наверное, и правда не о чем. Я тут последние дни листала его сторисы и не могу сказать, что он сильно уж очень страдает от безответных чувств.
Либо хорошо скрывается, либо правда не парится. Сплошные видосики в шумных компаниях. В общаге, в баре, на улице. С участием как парней, так и девушек. Спешу заметить, всё то время, что он как бы "ухаживал" за мной такого открытого компромата я за ним не замечала. И вот понимай как знаешь: то ли это попытка меня задеть, ведь он видит, что я палю его инсту, либо реально отпустил и живёт себе припеваючи дальше.
Надеюсь, второе. Потому что я лишь убедилась, что не ошиблась когда сказала ему, что нам не по пути. Ведь мне ни разу не хотелось оказаться там, за дисплеем телефона. Как и ни разу я не почувствовала укола ревности. Хотя собственничество и пыталось что-то вякнуть, но я сразу затыкала его. Нельзя так. Он не моя собственность. Да все трое парней не моя собственность. И Андрей
Доигрываем выступление, красиво зафиналивая вальсом. Для этого девочкам приходится быстренько переодеться в прихваченные с собой дополнительные наряды. Я выбрала для этого случая очень нежное платье пудрового оттенка с расклёшенной юбкой. Но под него, конечно, приходится снять хвосты и оставить лёгкие, уже заметно растрепавшиеся локоны.
Вадик мой внешний вид оценил, шепнув на ухо, что я сегодня как никогда прекрасна. Сопроводив это незаметным для остальных, я надеюсь, поцелуем в щеку. С учётом того, что в этот момент его рука покоилась на моей талии, а моя лежала в его ладони отпрянуть никак бы не получилось, не запоров при этом танец. Одними губами отвечаю ему нейтральное "спасибо", но место поцелуя жжёт долго после, включая мой заключительный выход с яркой речью про будущее и тот самый миг, что отправляет нас в большой мир.
И вот мы стоим на сцене с прощальной песней, уже снова переодевшиеся, чтобы не портить цветовую палитру. Допеваем, после чего идём дарить букеты всему преподавательскому составу. И так грустно, что на слезу пробивает. Что нас ждёт завтра? Что нас ждёт во взрослой жизни? Кем мы станем? Сможем ли найти себя? Сможешь ли учиться на собственных ошибках? Столько вопросов, ответы на которые мы узнаем гораздо-гораздо позже.
Если мы с учителями устраиваем неплановый потоп, то что говорить об папе? Он всю камеру напрочь водой залил. Ещё так смачно хлюпает носом. Эмоциональный мой, любимый и самый бесценный на свете человек.
— Всё, всё. Подотри сопли, кисейная барышня. Ты ж меня не в армию провожаешь, в конце концов, — он ревёт у меня на плече, и мне тоже хочется удариться во все тяжкие. А нельзя. Я эти стрелки минут сорок рисовала.
— Да-да-да. Прекращаю, — обещают мне и… не прекращают.
— А вы чё ржёте? — угрожаю кулаком стоящим рядом и тихонько подхихикивающим Рите с Яном. У них-то проще. Предки их обняли, поцеловали и пошли грустить себе тихонько в уголке. Этот же всю школу веселит. — Вам тоже прилетит.
— Что прилетит? — не поняла подруга.
— Коллективные обнимашки, — с готовностью отзывается папа и мы все втроём оказываемся в удушающем, но таком искреннем коконе железной хватки.
— Оуо… Мои очки, — пищит жалобно Миронов.
— Новые купишь, — парирует Ритка.
— А глаз я себе тоже новый куплю? Мне стекло щас в роговицу воткнётся.
— Какие ж вы нудные, молодёжь. Сразу у вас куча проблем, — родитель неохотно выпускает нас, смахивая мокрые капли с подбородка. При этом продолжая держать камеру. Которая записывает. Ага. Я о том и толковала. — Чёрт с вами, золотые рыбки. Плавайте дальше И не обращайте внимания на сентиментального старикана. Пока вы будете веселиться на своём банкете, я спрячусь дома и залью своё горе шоколадным тортом.
— Какой шоколадный торт? Нет у нас такого, — подозрительно щурюсь. — А если бы был, его бы уже всё равно не было.
— Нету. Но появится. Когда Лена принесёт.
Лена? Что за Лена? Это которая Елена Александровна? Оооо…
— Оаооо… — до меня доходит. — Вот так, значит, да? Дочь только за порог, а он уже стрелку забил.
— Хочешь, чтобы я поехал с тобой в кафе? Я могу.
Э, нет. Как-нибудь обойдусь.
— Елене Александровне привет, — хлопаю его по груди, благославляя на свидание. — Оставьте мне только хотя бы кусочек. Завтра позавтракаю.