Тайные признания
Шрифт:
– Ну что? – спросил он с вытянутым бледным лицом, сжимая руки в белых перчатках. – Они искали меня?
– Нет. – Дэниел поведал Сэмюелу и Баркли о своем разговоре с Рейберном и Мейном, заключив свой рассказ словами: – Не могу поверить в случившееся. Не могу представить, что Блис мертва. И что она умерла таким ужасным образом.
Сэмюель сдвинул брови:
– Вам следует быть крайне осторожным, милорд. Ясно, что эти господа копают в вашем направлении.
Дэниел задумчиво кивнул:
– У меня тоже такое ощущение. Этот Мейн смотрел на меня так, словно готов был немедленно
Сэмюель, вместо того чтобы расслабиться, выглядел еще более обеспокоенным.
– Однако только вы подарили ей дорогое ожерелье. Я знаю, что собой представляют эти люди. Если им в голову втемяшится какая-то идея, они не могут отказаться от нее, даже если не правы. Я не раз был свидетелем того, как арестовывали невинного человека.
Дэниел заставил себя улыбнуться:
– Не беспокойся. Просто они стараются скрупулезно делать свою работу. Хорошо, что их расследование не касается тебя.
Сэмюель тихонько вздохнул:
– Это действительно хорошо.
Дэниел взглянул на позолоченные часы и с удовлетворением отметил, что уже не так рано.
– Я уйду ненадолго, а когда вернусь, буду готов познакомиться с Болди.
Он должен нанести визит богине. И теперь – по более неотложному делу, чем продолжение разговора, начатого на террасе. Учитывая, что где-то поблизости бродит убийца, необходимо убедиться, что Каролина в безопасности.
Ошеломленная Каролина неподвижно стояла в холле своего дома, наблюдая, как Нельсон закрывал дверь за мистером Рейберном и мистером Мейном. Короткая беседа с ними потрясла ее.
Наконец она медленно двинулась в гостиную, пытаясь осмыслить ужасную новость о смерти леди Кроуфорд, которая была жестоко убита.
Ее охватила дрожь. Они не являлись близкими подругами, хотя Каролина была знакома с этой красивой вдовой. Она рассказала мистеру Рейберну и мистеру Мейну то немногое, что знала о ней, и ответила на все их вопросы, не переставая думать, что, должно быть, произошла какая-то ужасная ошибка.
Закрыв за собой дверь гостиной, Каролина прошла по мягкому турецкому ковру к письменному столу и села. Взяв перо, она попыталась продолжить начатое дело, прерванное визитом следователя и сыщика, а именно – написать письмо леди Уолш с благодарностью за вчерашний прекрасный вечер. Однако в данный момент, как и до визита мужчин, она лишь задумчиво смотрела на чистый лист бумаги и вспоминала.
Вспоминала его голос, прикосновения его рук, запах его кожи, вкус его поцелуя. Поднявшаяся внутри горячая волна, казалось, полностью захлестнула ее, лишая воли.
Каролина печально вздохнула, положила перо и встала. Несколько раз прошлась по комнате и остановилась около камина. Потом подняла голову и посмотрела на красивое лицо горячо любимого мужа на портрете.
Вернувшись домой прошлой ночью, она пришла в эту комнату, где оставалась до утра, глядя со слезами на глазах на портрет Эдварда. Ее терзало чувство вины не только за свой поступок на балу,
Другая же часть ее существа отчаянно стремилась забыть эту встречу и ту неожиданную шокирующую страсть, которую он пробудил в ней. Однако она не могла заставить себя не вспоминать события вчерашнего вечера. Даже глядя на милое лицо Эдварда, она думала о другом мужчине. Он постоянно вторгался в ее воспоминания о тех радостях, которые она делила с мужем. По этой причине ее охватывало негодование в адрес Сербрука. Он полностью оправдывал свой имидж разбойника, лишая ее благоразумия и теплых воспоминаний об Эдварде.
Когда забрезжил рассвет, Каролина наконец поднялась по лестнице в свою спальню, решив, что ее встреча с лордом Сербруком не будет иметь продолжения. Свое необычное поведение на балу она оправдывала тем, что была неузнаваемой в маскарадном костюме. Иначе она никогда бы не поступила подобным образом. Это ведь Галатея, а вовсе не Каролина Тернер, виконтесса Уингейт, вела себя столь опрометчиво. Теперь, выйдя из этого образа, она не допустит такой ошибки. Она решила продолжать светскую жизнь, но только в качестве степенной вдовы, а не искательницы чувственных удовольствий.
К счастью, лорд Сербрук не знал, какую женщину он целовал. Надо просто выбросить этот эпизод из головы, сделать вид, что ничего не было, и тогда через пару дней она забудет об этом.
Сейчас, после нескольких часов отдыха, когда в окна уже ярко светило солнце, все, что произошло с ней минувшей ночью, казалось сном. Необычайным волнующим сном, который, очевидно, был навеян чтением «Мемуаров», Эта книга пробудила в ней чувственные потребности, которые она считала давно забытыми и которые не ожидала вновь испытать.
Каролина взглянула на верхний ящик письменного стола и, протянув руку, медленно выдвинула его. Отложив в сторону несколько листов бумаги, она достала небольшой томик в черной кожаной обложке и провела пальцами по золотистым буквам названия – «Мемуары любовницы».
Она намеревалась бросить эту книгу в огонь, но что-то удержало ее. По той же причине она не смогла отказать лорду Сербруку, когда тот пригласил ее на танец и когда предложил выйти на террасу. Она не могла ни понять, ни игнорировать чувство, руководившее ею, и это беспокоило ее.
Подержав книгу в руках, Каролина открыла ее на случайной странице.
«…он усилил свой поцелуй, и его язык встретился с моим языком, опьяняя, возбуждая меня и заставляя пылать в ожидании того момента, когда твердая часть его тела наконец погрузится в…»
Каролина со стоном захлопнула книгу так резко, что громкий звук отразился эхом в тишине комнаты. Немного успокоившись, она приподняла подбородок и решительно двинулась к камину.
Остановившись у очага, Каролина продолжала сжимать книгу, ощущая тепло, согревавшее ее. Сознание требовало бросить этот томик в огонь, но она все колебалась.