Тайные признания
Шрифт:
Дэниел заморгал в замешательстве. Черт побери. Конечно, это не совсем так. Необходимо было сначала очаровать женщину, чтобы потом убедить ее стать его любовницей. Разумеется, ему приходилось проявлять инициативу, и не раз. Правда, он не помнил, когда это было, однако это не означало, что ему никогда не требовалось прилагать усилий. Зачем же преувеличивать?
Пристально взглянув на друга, он сказал:
– Непонятно, почему я общаюсь с тобой. С меня хватит и двух моих докучливых младших братьев.
Мэтью улыбнулся, нисколько не смутившись:
– Никто
– Всего на две недели.
– Хотя и не намного, но все-таки старше, поэтому роль докучливого младшего брата принадлежит тебе. Ты не можешь отрицать, я всегда относился к тебе как к родственнику.
– О да, именно этого мне недоставало для полного Счастья, – саркастически заметил Дэниел. – А что касается твоего вопроса, то я, конечно, знаю, как соблазнить женщину, и как только мне удастся избавиться от тебя, я намерен заняться именно этим.
– Никогда не видел тебя таким взволнованным. – Мэтью усмехнулся и положил руку на плечо Дэниелу. – Знаешь, мне доставит огромное удовольствие однажды сказать тебе: «Я же говорил», – когда увижу, как ты влип в вязкую трясину под названием «любовь». Ты ведь так ее называешь?
– Этого никогда не будет.
– Как знать… Стоит ли зарекаться, когда ты так увлечен?
– Да, увлечен. Но любовь не имеет никакого отношения к данной ситуации.
Мэтью ухмыльнулся:
– Готов поспорить, что это не так.
Дэниел прищурился:
– Какова ставка?
– Ставлю двадцать фунтов, что ты обручишься к концу этого года.
Дэниел на мгновение задумался, потом запрокинул голову и рассмеялся:
– Что ж, вызов принимаю. Только давай увеличим ставку до пятидесяти фунтов.
– Хорошо. Пусть будет пятьдесят.
Дэниел усмехнулся, протянул руку, и они скрепили крепким пожатием свой уговор.
– Мне, честное слово, даже неловко. Все это выглядит так, словно я собираюсь отнять конфету у ребенка. Считай, что пятьдесят фунтов уже у меня в кармане.
Глаза Мэтью весело блеснули.
– Время покажет. Желаю удачи. А сейчас извини, собираюсь пригласить свою жену потанцевать.
Мэтью удалился, посмеиваясь, а Дэниел повернулся к Каролине и Дженсену. Но не успел он сделать и шагу в их направлении, как дорогу ему преградил мужчина в костюме Юлия Цезаря.
– Мне стало известно, что ты нарядился разбойником, Сербрук, – произнес знакомый голос, в котором звучали злобные нотки. – Весьма подходящий наряд, учитывая то, что ты сделал.
Дэниел подавил желание отступить назад, когда в нос ему ударил запах бренди, исходящий от лорда Толливера. Он слышал, что граф основательно запил с тех пор, как провалилось его рискованное предприятие с морскими перевозками, и теперь стало ясно, что эти слухи оправданны.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Толливер.
– Конечно, понимаешь. Мне сказали, что ты встречался с этим ублюдком Дженсеном, прежде чем отказаться от нашей сделки. Держу пари, что это он отговорил тебя вкладывать деньги в мое дело.
– Это было мое личное, решение. И судя по всему, правильное.
– Я знаю тебя, Сербрук. Мне все известно о тебе. Ты пожалеешь.
Дэниел окинул его холодным взглядом:
– Тебе не пристало шантажировать меня и угрожать. Хотя ты пьян, однако должен помнить эту неудачную сделку. Бог видит, я старался забыть о ней.
Дэниел повернулся и зашагал прочь от Толливера. Он чувствовал на спине пронизывающий взгляд графа, однако Толливер не пошел за ним. Внимание Дэниела вновь сосредоточилось на Каролине и Дженсене, которые стояли в двадцати шагах от него. Решив больше не останавливаться ни при каких обстоятельствах, он направился к женщине, которая с давних пор будила его фантазии.
Хватит мешкать. Пора действовать.
Глава 3
Его обольщение началось с простых слов: «Добрый вечер, миледи». К концу же вечера пробудившаяся во мне страсть свидетельствовала о том, что я готова к полной и безоговорочной капитуляции…
Каролина стояла у края танцевального зала с лихим пиратом. Она узнала Логана Дженсена по его характерному американскому акценту, как только он заговорил с ней, и теперь не могла удержаться от смеха по поводу его сетований на свой костюм.
– Крайне нелепое одеяние, – сказал он, качая головой и жестом указывая на свой наряд, включающий высокие сапоги, щегольскую шляпу и длинный черный плащ. – Мне не избежать бы ареста, если бы я надел такое в Америке.
– Есть наряды похуже вашего, – ответила Каролина тихим голосом, кивком указывая на проходящую перед ними толстую лягушку.
Дженсен сделал большой глоток шампанского.
– О Боже! Бывает же такое. – Он повернулся к Каролине, и она почувствовала на себе его пристальный взгляд. – Однако вы потрясающе выглядите, леди Уингейт. Одно ваше присутствие в таком очаровательном виде делает этот званый вечер вполне удавшимся.
Каролина удивленно заморгала, когда он назвал ее по имени.
– Благодарю вас, мистер Дженсен.
Он поморщился:
– Полагаю, меня выдает мой американский акцент?
Она улыбнулась:
– Боюсь, что так. Однако у меня нет характерного акцента. Как вы догадались, что это я? Мне казалось, что меня трудно узнать.
– О, вы совершенно правы. Если бы ваша сестра не сказала мне, в каком вы наряде, я никогда бы не распознал в этом очаровательном создании вас.
– Потому что в обычном наряде я не выгляжу столь изысканно? – насмешливо спросила она.
– Напротив, я всегда считал, что вы выглядите потрясающе. Однако ваши наряды обычно не столь откровенны. – Он окинул оценивающим взглядом ее платье, которое оставляло обнаженным одно плечо и плотно облегало ее тело до бедер, свободно ниспадая до пола. – Ваш наряд вам очень к лицу.