Тайные пси-войны России и Америки от Второй мировой до наших дней
Шрифт:
Главный фатальный недостаток похож на то, что происходило на популярной в США радиопередаче 40-х годов под названием «20 вопросов». На этом шоу одному из игроков, к примеру, говорили, что загаданный предмет «животное, овощ или минерал». Сопернику разрешали задавать до 20 вопросов, на которые можно было ответить только «да или нет». Игра должна была показать, сможет ли соперник в пределах этих 20 вопросов дать правильный ответ и соответственно получить приз. Конечно, множество поклонников передачи были в игре успешны, и это приводило к популярности шоу.
Обучающая схема обратной связи, предложенная Инго, является вариацией этих 20 вопросов в игре. Не обладая вообще никакими ЭСВ способностями, человек мог «прийти»
Так что же было фатально «не так» с этим подходом? Отвечаю: вы никогда не сможете определить, обладаете ли вы способностью к дальновидению или нет, просто играя в игру «20 вопросов» или участвуя в тренингах Инго. И все же разведывательное сообщество готово было потратить впустую ресурсы и даже рисковать жизнью агентов, отрабатывая неоднозначную информацию, полученную некорректным путём. И если американское правительство дает SRI сотни тысяч долларов, чтобы развивать учебную методологию для армии, такой подход граничит с несоблюдением контракта в лучшем случае или прямым мошенничеством в худшем.
Я, как ученый, и не мог не высказать свои резкие возражения по поводу такого подхода не только тогдашнему руководству проекта, но также и местному представителю Разведывательного Управления господину Джиму Сэйлору и, разумеется, самому Инго. Я был разочарован, потому что полагал, что разумное зерно, лежащее в основе идеи Инго, заслуживало более качественной разработки, чем та, которую предложили в институте.
Ошибка была допущена и в том, что обучающую методику Инго ввели в ранг идей, «психологически подходящих всем обучающимся». Позже я услышал от очень высокопоставленных армейских чиновников, что не признавать общеизвестный факт существования индивидуальных различий в психологии — часть армейской психологии и армейской культуры. Похоже, армия считает, что любой солдат, которому дают какой-то определённый стимул, будет каждый раз реагировать точно таким же образом, как уже отреагировали другие солдаты, и никак иначе. Конечно, всё это ничего общего с реальным положением дел не имеет.
Когда Инго разрабатывал свой учебный метод в SRI и испытывал его на местных жителях с врождёнными ЭСВ-способностями, у нас были почти что мятежи. Инго установил жёсткие правила, и они относились ко всем. Судите сами, одним из таких правил было следующее: «К чёрту содержание — значение имеет только система!» Инго вводил это правило железной рукой и заставлял людей вносить деньги в банк всякий раз, когда оно нарушалось. Некоторые из этих талантливых подопытных морских свинок оставляли обучение в страхе, что это навредит их природным экстрасенсорным способностям.
Несмотря на то что мы с Инго были хорошими друзьями, моя критика так или иначе его обижала. Он очень расстроился, когда я высказал своё твёрдое мнение о том, что, хотя армейский контингент в Нью-Йорке будет очень удобен для Инго в качестве учебного материала (он жил в Нью-Йорке), но было бы совершенно неуместно использовать его бесконтрольно, учитывая то, что учебная методология была в корне неверной.
Мои слова снова были проигнорированы, и Инго работал в Нью-Йорке со многими людьми недавно учреждённого подразделения в форте Мид без всякого контроля. И поскольку он был очень сердит на учёных умников вообще и на меня в частности, то прививал ложное понимание сути дела своим стажёрам, что мы и пожинаем до сих пор! Это «отравление источника» выразилось в форме утверждения, что протоколы и наука, возможно, хороши для лабораторного мира, но мы, люди реального мира, которые спасают мир от коммунизма, не должны обращать внимания на ученых вообще. А этот парень Эд Мэй самый зловредный среди них. Когда осенью 1985 года я стал директором
Но чтобы судить о пудинге, надо сначала его отведать — всё проверяется на практике. Независимо от очевидных недостатков, если люди, которые обучались с использованием этих методик, могли бы успешно осуществлять разведывательные мероприятия, тогда моя гипотеза неверна.
Однако пока в 1984 году Джо Мак-Монигл не ушёл в отставку, почти весь успех разведки зависел или от него лично, или был связан с именами шести первоначально отобранных для проведения сеансов дальновидения людей, и очень мало успешных сеансов показывали люди, обученные Инго. После отставки Мак-Монигла показатели успеха резко упали, да и эти немногочисленные успешные сессии были связаны с такими людьми, как Анжела Форд, которая никогда не обучалась у Инго.
Было много неприятных последствий, спровоцированных антинаучным направлением, которое культивировалось в форте Мид. После того как подразделение было учреждено, армия, а потом и Разведывательное Управление заплатили Стэнфордскому институту и Международной корпорации прикладных наук миллионы долларов США, чтобы провести исследования, направленные на улучшение качества ЭСВ подготовки в форте Мид. Мы это сделали, и с академической точки зрения достигли существенного продвижения в понимании особенностей работы с ЭСВ. Вот один из многочисленных примеров.
Начиная с 1986 года, Воздушные силы США были исключительно заинтересованы в том, чтобы изучить возможности дальновидения в предоставлении полезной информации о системах оружия направленной энергии. Чтобы проверить эту идею, они заключили с нами контракт для исследования этого вопроса в трёх экспериментах, которые надо было провести в течение трёх лет, по одному в год.
Как всегда наша сторона использовала двойной слепой протокол, то есть никто из тех, кто знал что-либо о потенциальной цели или даже был знаком с клиентом, не имел права взаимодействовать с экстрасенсами. Сессии проводились следующим образом. Нам обычно давали номер карточки социального страхования человека, которого никто из нас никогда не видел. Кроме того, нам говорили, что в определённый день этот человек будет где-нибудь в континентальных Соединенных Штатах. Я, как директор проекта, знал, что цель будет представлять собой систему направленной энергии некоторого вида, но и я не был в курсе каких-либо специфических особенностей этой цели.
Так, в указанное время доктор Невин Ланц, психолог нашего проекта и активный исследователь, в 12 часов ночи давал задание экстрасенсу и повторял его каждые восемь часов, вплоть до полуночи следующего дня. Задача была проста: описать среду, где находился человек, которому принадлежал номер социального страхования. Ничего из ряда вон выходящего, нового или особо изобретательного.
Однако анализ результата был прорывом не только для лабораторных исследований. Если использовать этот опыт должным образом, то его легко можно было приспособить к реальному миру экстрасенсорной разведки. Я не буду приводить здесь математически сложные расчеты, скажу только, что концептуально идея весьма проста.
Прежде чем начать сессию с любым клиентом, я работал с ним, чтобы определить три категории вещей, которые они хотели знать о цели. Первая и основная категория — это функция цели: для чего она была предназначена. В одной только этой категории Воздушные силы США обозначили пять-шесть различных пунктов, в которых они были заинтересованы. Вторая категория касалась физических отношений — к примеру, орудие находится под зданием, возле которого стоит грузовик. Было около 10 таких пунктов. Наконец, определился довольно длинный список вещей, которые они хотели бы получить от традиционного дальновидения.