Тайные страсти
Шрифт:
— Взгляните, мисс, ваше имя появилось в газетах! — воскликнула она, вытаскивая из-под плаща поспешно отпечатанный номер «Дэйли Крайер», потом бросила на Марселлу обвиняющий взгляд: — Здесь еще говорится, мисс, будто вы выходите замуж за этого графа Вольфа…
Даже не удостоив служанку ответом, Марселла бесцеремонно выхватила у нее из рук газетный листок и пробежала глазами заголовки:
— «Скандальная любовная история засвидетельствована перед судом». «Граф Вольф признан невиновным в ужасном преступлении». «Имя таинственной женщины
Со все возрастающим негодованием и раздражением Марселла торопливо просмотрела изложение истории, занимавшее половину первой страницы, и, наткнувшись на свое имя, начала читать вслух:
— «Некая мисс X., проживающая на Ковингтон Плейс, письменно подтвердила перед судом, что его светлость провел с ней всю ночь, когда произошло злодейское убийство. Относительно истинной природы взаимоотношений этой пары мы можем только строить предположения. Однако, судя по слухам, граф Вольф и его дама собираются совершить поспешное путешествие к алтарю…»
Марселла замолчала, метнув на Софи горящий взгляд.
— О Боже, — прошептала она в полном замешательстве. — Наверное, весь город думает обо мне ужасные вещи.
— Конечно нет, мисс, — тотчас запротестовала преданная служанка. — На улицах, правда, болтают кое-что… но только те, кому нечего делать. Так это верно, мисс, будто вы выходите замуж за графа?
Марселла кивнула с несчастным видом.
— Как это романтично, — вздохнула Софи. — К тому же я слышала, его светлость такой молодой и красивый… Между прочим, вы бы могли вполне довериться мне, — возмущенно добавила девушка. — Я бы непременно сохранила вашу тайну.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь, Софи, — поспешила успокоить служанку Марселла. — Просто все произошло очень быстро.
Прошло еще несколько томительных часов, прежде чем цоканье лошадиных копыт по мостовой и громкие голоса на улице возвестили о прибытии графа Шербрука.
«Вот досада», — с грустью думала несчастная Марселла по мере нарастания сутолоки. Она еще цеплялась за слабую надежду, что, оказавшись на свободе, Гарет передумает насчет женитьбы, которая была для него равносильна насмешке. К сожалению, он, судя по всему, решил разыграть этот фарс до конца. Марселла могла только догадываться, что руководило им: извращенное чувство чести или нечто противоположное.
Она понимала, что ее присутствие в гостиной при выполнении формальностей обручения вовсе не требуется и даже обрадовалась этому. Марселла неожиданно оробела, подумав о неизбежной встрече с человеком, которому в силу обстоятельств придется стать ее мужем. Тем не менее девушка не могла не поддаться искушению и не выглянуть — как немного раньше Софи — на улицу.
Прямо под окном ее спальни стояла внушительных размеров блестящая черная карета, запряженная четверкой лошадей серой масти, на дверце которой красовался герб Нортрапов. Внушавший некоторую робость своим красочным великолепием, оскалившийся «волк на задних лапах» удивительно походил на зверя, вытатуированного на руке Гарета.
Марселла едва успела рассмотреть эти подробности, как кучер в ливрее сошел со своего места и открыл дверцу кареты, в то время как Сим и другие слуги из «Золотого Волка» торопливо разгоняли газетчиков, вновь слетевшихся, словно чайки, к дому Ханникатов.
«Значит, волк все-таки укрощен», — подумала Марселла, когда на мостовую ступил пассажир столь роскошной кареты. Вмиг забыв о своем намерении скрываться от посторонних взоров, она отвела в сторону кружевную занавеску и прильнула к окну.
Когда Марселла последний раз встречалась с человеком, предназначенным ей в мужья, в его манере одеваться явно сказывалось отсутствие утонченного воспитания. Щеки девушки невольно вспыхнули при одном только воспоминании об оцепенении, охватившем ее при виде непринужденно разгуливавшего перед ней обнаженного мужчины, совершенно не стеснявшегося своей наготы. Разумеется, ни один истинный джентльмен не выставил бы себя напоказ с такой дикарской беззаботностью. Впрочем, даже одетый, в незастегнутой рубашке и мятом галстуке, Вольф демонстрировал достойное сожаления пренебрежение к этикету.
Однако теперь из кареты вышел совершенно другой человек. Грива непокорных золотисто-русых кудрей больше не спадала на воротник рубашки, как у какого-нибудь языческого короля, а оказалась уложена по последней моде. Галстук на этот раз был накрахмален и завязан сложным, пожалуй даже слишком большим узлом. В этот день Гарет надел сюртук небесно-голубого цвета, жилет более светлого оттенка и белоснежную рубашку. Длинные мускулистые ноги были обтянуты панталонами модного темно-желтого цвета, заправленными в сверкавшие черные сапоги.
При виде этого ослепительного молодого джентльмена девушка невольно затаила дыхание и лишь спустя несколько мгновений сделала выдох. Она почему-то вообразила себе, будто граф Шербрук предстанет перед ее отцом босой и полуодетый, вместо этого Вольф выглядел настоящим джентльменом из высшего общества. Даже зная, кто он такой и каковы его деяния, Марселла не смогла сдержать трепетного восхищения, вдруг обдавшего ее теплой волной. Да и какая женщина не вошла бы с гордостью в бальный зал под руку с таким мужчиной?!
Испытав облегчение при виде подобного превращения, Марселла одновременно ощутила какую-то грусть, похожую на то чувство, которое она испытала, когда Кларри последний раз взял ее с собой в королевский зверинец. Тогда Марселла даже задохнулась от восторга перед великолепным африканским львом, метавшимся за решеткой из толстых железных прутьев. Однако это восхищение тут же сменилось жалостью, когда она заметила, что у бедного зверя вырваны клыки.
Пока Марселла предавалась этим размышлениям, Гарет уже поднялся на ступеньки крыльца, затем, словно почувствовав ее взгляд, неожиданно остановился и посмотрел вверх, на то самое окно, возле которого стояла девушка.