Тайные стражи империи
Шрифт:
«Послушайте, барышня, я устал и не расположен шутить. Убита ваша подруга, совсем юная девушка. Зверски убита. А вы вместо того, чтобы помочь расследованию, рассказываете мне сказки, про какой- то Дар и тень убийцы», – раздражённо сказал Аристарх Петрович.
«Вы мне не верите»,– задумчиво сказала Агата. «Ну, хорошо. А если я вам скажу, что вашу первую жену жестоко убили. Убийца получил по заслугам и лежит в могиле. А в вашем сердце поселилась боль. Вы до сих пор оплакиваете жену. И на шее своей носите кулон, с прядью её волос. Это кулон вашей
При этих словах девушки Аристарх Петрович побледнел, и сказал сдавленным голосом: «Я не знаю, кто вам рассказал историю моей несчастной жены, но откуда, вы узнали про кулон?».
«А я и не могла про него узнать. Я просто это увидела. Поверьте, Аристарх Петрович, всё, что я хочу, это найти убийцу Вари, чтобы возмездие настигло его. Я надеюсь, вы мне поверите, и позволите помочь в расследовании».
« Кем вы себя, барышня, вообразили? Немезидой*8, богиней мщения? Я думаю, сейчас вам лучше уйти»,– сухо сказал Новосильцев.
Агата молча встала и направилась к двери. Когда она уже взялась за ручку двери, раздался голос Аристарха Петровича: «Однако если появятся новые факты в деле, мне бы хотелось с вами вновь побеседовать».
Девушка обернулась к Новосильцеву и произнесла: «Где бы ни был преступник, убивший Варю, его обязательно настигнет возмездие, поверьте мне», – и вышла за дверь.
По следу зла
Невесёлое время выдалось в селе. В этот день хоронили Варю Архипову. На Матрёну и Луку Аверьяновича было страшно смотреть. Матрёна выла в голос, а Лука Аверьянович, вытирая слёзы, винил себя в том, что разрешил дочери ехать в город. Гришка Климов так и не объявился, и, в деревне судачили, а не причастен ли он к убийству девушки. Были и те, кто считал, что Сосновский убил и Гришку. Мать Григория Таисья и отец Егор не
50
находили себе места от беспокойства за сына, и, в то же время боялись показываться односельчанам на глаза, ведь Гришка если и не сам убил, то оставил девушку наедине с убийцей.
На похороны собралось всё село. Отец Иоанн произнёс трогательную речь, да разве это могло утешить родителей. Вдруг, увидев в толпе Климовых, Матрёна сквозь слёзы крикнула: «Как только осмелились сюда придти, бесстыжие! Это из-за вашего сынка Варя погибла! Бросил её! Оставил со злодеем, а теперь со страху прячется!».
«Горе тебе глаза застило Матрёна! Конечно, Гришка виноват, но ведь и мы не знаем, где он, что с ним. А может, не приведи, Господь, он тоже в могиле!»,– сказала Таисья.
«Уходите лучше, видите, Матрёна не в себе!», – пронёсся ропот среди сельчан. Егор и Таисья, перекрестившись, тихонько ушли.
Когда они уходили, к ним протиснулась Агата и шепнула Таисье на ухо: «Жив, Гришка, я знаю. Скоро найдётся. Всё будет хорошо!». Та посмотрела на девушку с благодарностью, произнеся: «Дай, Бог!».
Вот и крест поставили на могиле Вари. Был человек, и нет человека. Закончилась жизнь в самом расцвете, так и не начавшись. Народ долго стоял на могиле девушки. Потом начали расходиться. Когда все разошлись, Агата ещё долго стояла у могилы, пока к ней не подошёл отец и не увёл.
А потом прилетел ворон, черный, как смоль. Он сел на крест, нахохлился, и важно стал чистить свои перья. Что ему горе, что печаль? Он птица из вечности. А разве там есть печаль и горе? Впрочем, как и радость.
Агата сидела у печки и грела руки. Морозы стояли лютые. Несколько дней прошло со смерти Вари. Всё это время Агата сидела дома. Уголёк тёрся
у её ног, громко мурлыкая. Она не знала, после всего, что случилось, сможет ли она работать дальше в больнице. Слишком многое там напоминало о Варе. Кроме того, настоящий преступник был на свободе, и это заботило девушку больше всего.
Вдруг, в дверь избы громко постучали. «Входите, Аристарх Петрович!», – громко сказала Агата, не оборачиваясь.
Дверь открылась, и, действительно, в дом вошёл Новосильцев. Родители, которые привыкли к причудам дочери, тем не менее, не удержались от удивлённых возгласов.
Аристарх Петрович, выглядел обеспокоенным. Коротко поздоровавшись с хозяевами, он сказал: «Новая беда, господа. Пока не ясно, самоубийство это, или…», – тут Новосильцев многозначительно замолчал.
«Кто?», – хором спросили присутствующие.
«Тело Павла Ивановича Константинова сегодня поутру найдено под мостом через реку. Никаких следов насилия нет. Больше, к сожалению, пока ничего сказать не могу», – сообщил Новосильцев. В доме повисла гробовая тишина.
51
«Да, что же это такое! Сначала Варя, потом Павел Иванович. Бедные Архиповы и Зинаида Фёдоровна! Когда всё это кончится!», – сокрушались Войковы, когда немного пришли в себя.
«Мне нужна ваша помощь, нужно остановить зло!», – заявил Новосильцев.
«Да, чем мы собственно можем помочь? Всё что знали, мы рассказали в полиции», – удивлённо пожал плечами Михаил Иванович.
«Ваша дочь, Агата, может нам помочь. Вы ведь знаете, она девушка особенная», – заявил Аристарх Петрович, делая ударение на слове особенная.
«Мы не любим об этом говорить», – нахмурившись, сказал Войков.
« Я понимаю ваше беспокойство. Поверьте, мы умеем хранить тайны. Если вы дадите согласие, то Агата будет помогать в расследовании, так сказать, в частном порядке. И мы обеспечим её безопасность», – заверил его Новосильцев.
«Вы же не можете дать абсолютных гарантий, что моей дочери не будет ничего угрожать! Ведь так?», – прервал его Михаил.
«Да, к сожалению, таких гарантий я дать не могу, но всё же она будет под нашей защитой. Убийца очень жестокий и хитрый человек, если его можно назвать человеком. Рано или поздно, он вычислит Агату. И, поверьте, будет лучше, если мы найдём его раньше, при помощи вашей дочери. Нужно опередить злодея», – ответил Аристарх Петрович.