Тайные тропы
Шрифт:
Все были в пальто, с шарфами на шее: температура в доме была почти такая же, как и на дворе.
— Можно не раздеваться? — улыбнулся Ожогин.
— Да, не рекомендуется, — ответил Гуго.
— Вы, конечно, есть хотите? — с беспокойством спросил Альфред Августович.
— Последний раз ели вчера вечером. Вагнер и Алим переглянулись.
Выяснилось, что в доме ничего нет, кроме суррогатного кофе, да и его пить не с чем.
— И холодно и голодно, — сказал грустно Вагнер.
— А картофель
Вагнер безнадежно махнул рукой:
— Пришли мы как-то утром на поле, а на нем пусто: всё выбрали, до последней картошинки. Говорят, что сделали это проходящие воинские части…
Предстояло ложиться спать на голодный желудок. Из-за холода дом казался неприветливым, неуютным.
— Ничего, одну ночь переночуем, а завтра что-нибудь предпримем, — успокоил старика Никита Родионович. — Юргенс поможет.
— Безусловно, — согласился Андрей. — Не в его интересах портить нам настроение в последние дни.
Спать решили в одной комнате. Снесли туда матрацы, одеяла, подушки, верхнюю одежду.
Гуго тоже остался ночевать. У него вышли какие-то неполадки с квартирной хозяйкой, и он уже вторые сутки не возвращался домой.
— Что же ты думаешь делать дальше? — обратился к нему Вагнер.
Абих попытался отшутиться:
— Думать в Германии запрещено. За всех думает фюрер.
Все, кроме Вагнера, рассмеялись.
— Я говорю серьезно, Гуго, а ты шутишь, — упрекнул он Абиха.
Тот промолчал.
— Что у вас произошло? — поинтересовался Никита Родионович.
Оказалось, что Гуго стал безработным. После того как сгорела лаборатория, его несколько раз допрашивали, но так как улик никаких не было, оставили в покое. Лабораторию перевели в другой город, а старый штат сотрудников уволили. Найти новую работу было почти невозможно.
— Придется переждать это смутное время, — сказал Ожогин. — Скоро все изменится, и работы у вас будет сколько угодно.
— Правильно, — одобрил Вагнер. — Живи пока у нас.
— Хорошо, — коротко ответил Абих. Больше этой темы не касались.
Друзья спросили, не интересовался ли ими кто-либо из людей Юргенса. Нет, за время их отсутствия никто их не спрашивал и никто к ним не приходил.
— А как идут дела? Как живет Фель? — задал вопрос Ожогин.
Боевые дела развертывались, и старому Вагнеру было о чем рассказать.
Число подпольщиков выросло. Привлечены несколько новых рабочих-железнодорожников и даже врач военного госпиталя — старый знакомый Вагнера.
В течение двух недель не работала городская телефонная станция, три дня на центральном радиоузле молчали репродукторы; сгорел отепленный гараж комендатуры, взорвались две заправочные бензоколонки;
— У нас появился замечательный товарищ! — оживленно заговорил Абих. — Имя его Адольф Густ. Он дважды дезертировал из эсэсовских частей. Первый раз неудачно: его поймали, послали на передовую, оттуда с двумя порциями свинца он попал в госпиталь. Второй раз сбежал уже из госпиталя. А сейчас его скрывает у себя участник организации, врач, о котором говорил Альфред. Я вам один случай расскажу о нем…
Однако рассказать не удалось: в передней раздался настойчивый звонок.
Все смолкли, но продолжали неподвижно лежать. Звонок повторился. Никому не хотелось не только подниматься, но и двигаться, чтобы не растерять с трудом накопленное тепло. Звонок вновь нарушил тишину дома.
— Кто бы это мог быть? — с недоумением произнес Вагнер и, нехотя поднявшись с пола, покинул комнату.
А звонок дребезжал почти непрерывно. В зале послышался шум, отчетливо слышимый звук поцелуя и громкий голос:
— Дядюшка, дорогой! Как я рад!..
— Племянник явился, — тихо сказал Алим, толкнув локтем в бок лежавшего рядом Андрея.
— Точно, — подтвердил Гуго. — Я его голос среди тысячи других узнаю.
— Вы знакомы с ним? — спросил Никита Родионович.
— К сожалению, да.
Открылась дверь. Старик включил свет, и за его спиной показалась длинная, как бы нарочно кем-то вытянутая, узкая физиономия. На Рудольфе Вагнере была офицерская шинель с меховым воротником без знаков различия, меховая шапка и фетровые сапоги, обтянутые желтой кожей.
— Что тут у тебя происходит, мой любезный дядюшка? — спросил Рудольф, не без удивления разглядывая лежавших на полу.
— Все свои… все свои, — успокоил его старик.
— Ба! Да тут и Гуго затесался! — воскликнул племянник. — А этих не знаю…
— Это наши квартиранты, — представил Ожогина и Грязнова Вагнер.
— Но почему все в куче?
— Холодно у нас, топлива нет. Оттого и вместе, — сказал Вагнер.
В руках у Рудольфа был маленький чемодан. Усевшись на стул, он поставил чемодан между ног.
— Как же быть? Я в таком холоде спать не намерен… прошу не обижаться. Мне непонятно, как ты живешь в подобной обстановке. Неужели нельзя найти топливо?
Альфред Августович пожал плечами.
— Достать топливо теперь нелегко, — заметил Абих.
— Ерунда! — процедил сквозь зубы Рудольф и, взяв в руку чемодан, поднялся. — Проводи меня, дядюшка. Я приду завтра, когда в доме будет уже тепло. — И, не простившись ни с кем, вышел
11