Тайные тропы
Шрифт:
Провожатый ввел в него Ризаматова и Грязнова и, оставив в комнате, удалился.
Почти тотчас же в комнату быстро вошел маленький, кругленький господин. Окинув друзей взглядом и потирая руки, он произнес на чистом русском языке, без акцента:
— Здравствуйте!
Грязнов и Ризамнов поднялись с мест и ответили на приветствие. Мелькнула мысль, что перед ними стоит представитель советского командования, благодаря заботам которого они оказались на свободе. Но мысль эта исчезла, как только незнакомец заговорил.
— Марс? Сатурн? Не ошибаюсь? —
— Не смущайтесь, — добавил незнакомец, видя смущение Андрея и Алима, — все идет так, как должно идти. О том, что вы люди Юргенса, осведомлены немногие. Я с трудом отыскал вас: не предполагал, что вы окажетесь в лагере. Но это неплохо… даже лучше, что так случилось. Давайте познакомимся. — И он пожал им поочередно руки. — Завтра, прямо с утра, соберемся и обменяемся мнениями. Я чувствую, что вам уже надоело торчать здесь без дела.
— С нами был еще Юпитер, — вместо ответа быстро заговорил Андрей, — но он бесследно исчез накануне прихода американских войск. Мы бы хотели узнать его судьбу.
Незнакомец улыбнулся.
— Более крупные планеты, — сострил он, — легче обнаруживаются. Юпитер уже дома.
Друзья радостно переглянулись: неужели они увидят Никиту Родионовича?
— Надеюсь, вы намерены с ним соединиться?
— Безусловно, — поспешно ответил Андрей.
— Вот и прекрасно… Если нет никаких просьб ко мне, не стану вас задерживать.
У Грязнова мелькнула мысль, которую он сейчас же высказал:
— Разрешите доложить: с нами обошлись по-свински, и виной этому некий майор Никсон. Из-за глупейшей ссоры, затеянной им, пострадали не только мы, но хозяин квартиры и его жилец.
— То-есть? — подняв брови, спросил незнакомец.
— Нас отвезли в лагерь, а их в тюрьму.
— Это бывает в такой неустойчивой обстановке. Чего вы хотите?
— Немедленного освобождения из тюрьмы Вагнера и Абиха.
Незнакомец воспринял все сказанное спокойно.
— Если для вас это важно, — сказал он, — то не может быть никаких препятствий.
— Очень важно, — подчеркнул Грязнов. — У нас сложились определенные отношения с этими людьми. Если нас освободят, а они останутся в тюрьме, могут возникнуть подозрения…
— Ясно, — прервал незнакомец. — Завтра вы получите удовольствие беседовать со своим хозяином и этим… как его… Повторите их фамилии, я запишу.
Андрей назвал фамилии и адрес. Незнакомец занес их в маленькую записную книжку.
— До завтра… Гуд бай. За вами я пришлю машину, — сказал он прощаясь.
— Еще вопрос, — уже на пороге сказал Грязнов. — Мы не окажемся еще раз в лагере, если поскандалим с майором Никсоном?
— Нет. Если к вам кто-либо станет придираться, скажите, что вы люди Гольдвассера.
Вечером, после радостной встречи с Никитой Родионовичем, друзья принялись подробно разбирать события.
— Можно предположить, что архивы секретной службы немцев, и в частности Юргенса, попали в руки американцев, — рассуждал Никита Родионович. — Из них
— Да, кстати, — прервал Ожогина Грязнов, — мы видели в городе Фохта… понимаете, того Фохта…
— Фохта? — удивленно спросил Ожогин. — Когда?
— Уже при американцах.
— Теперь я, кажется, начинаю обо всем догадываться, — после продолжительного молчания медленно проговорил он. — Видимо, Фохта, меня, а возможно, и других гитлеровских разведчиков и гестаповцев преднамеренно посадили в тюрьму, чтобы нас освободили американцы. Теперь мы мало отличаемся от тех, кто действительно пострадал от фашистского режима. И неясно во всей этой истории одно: почему Юргенс пустил себе пулю в лоб, а не последовал примеру Фохта? Неужели он оказался таким недальновидным?
Сомнительно, чтобы с ним, кадровым разведчиком гитлеровской секретной службы, американцы хотели расправиться, в то время как его негласные «кадры», подобно Ожогину, Грязнову и Ризаматову, им понадобились.
— Но против кого же хотят использовать нас американцы? — размышлял Никита Родионович. — Ведь руководители трех держав договорились о ликвидации фашистской Германии, очага войны в Европе, решен вопрос о предании суду виновников войны. Война вот-вот закончится победой союзников. Честные американцы стремятся поскорее встретиться с солдатами Советской Армии и обнять друг друга… Против кого же нас хотят использовать американцы?
Оправдать случайностью интерес американцев к ним троим нельзя. Значит, начинается новый этап борьбы, к которому надо быть готовым.
Когда все стали ложиться спать, в дом пришла новая радость: возвратились выпущенные из тюрьмы Вагнер и Абих.
Лишь перед самым рассветом обитатели дома наконец уснули. Но сон их был недолгим: пришел «джипп», обещанный американцем, и шофер стал настойчиво подавать сигналы сиреной.
Ожогин, Грязнов и Ризаматов встали и поспешно оделись.
Город, который они пересекли из конца в конец, еще спал. «Джипп» остановился около знакомого уже особняка. Вслед за друзьями в кабинет вошел в сопровождении толстяка высокий мужчина лет сорока пяти, в штатском костюме. Окинув друзей беглым взглядом, он поклонился и что-то сказал по-английски.
Было легко понять, что толстяк является его подчиненным. Он пригласил гостей сесть, а сам продолжал стоять, не сводя глаз с начальства. Несколько минут прошло в молчании.
— Мы имеем честь беседовать с господином Гольдвассером? — спросил Никита Родионович.
Вопрос был неожиданным. Сидящий за столом американец резко вскинул голову, удивленно посмотрел на Ожогина.
— Какой Гольдвассер вас интересует? — спросил он. Никита Родионович объяснил, что речь идет о человеке, имя которого они вчера впервые услышали в стенах этого дома.