Тайные тропы
Шрифт:
Прошел час. Ожогин не возвращался. Вагнер начал беспокоиться. В городе было тревожно, прохожих без пропусков, а часто и с пропусками, задерживали патрули. Своими опасениями старик поделился с Гуго.
— Как думаешь, куда он мог деться? — спросил Вагнер.
Абих, только что поднявшийся с постели и не успевший еще одеться, пожал плечами и направился к умывальнику.
— Может быть, его задержали, — высказал предположение старик.
Гуго задумался.
— Трудно сказать. Надо спросить у Андрея, он, наверное, знает.
Поднялись наверх и разбудили Грязнова.
— Где Никита Родионович?
Андрей не сразу сообразил, почему его спрашивают об этом.
Потревоженный разговором, проснулся и Алим. Но едва лишь он пошевелился, пытаясь приподняться, как почувствовал боль в руке и вскрикнул.
— Что с тобой? — испугался Вагнер.
Грязнов рассказал о ночных приключениях.
Старик сокрушенно покачал головой.
— Надо осмотреть, — решительно заявил он и внимательно, как врач, принялся изучать рану. — Ничего особенного, — объявил он спокойно после осмотра, — рана неопасная. Однако, меры предосторожности принять надо.
Он спустился вниз и через несколько минут вернулся с бинтом, иодом и теплой водой. Обмыл руку, смазал рану иодной настойкой и наложил бинт. Кроме того, он заставил Алима принять какие-то таблетки.
В связи с болезнью Ризаматова решено было пить кофе наверху. Но, прежде чем приняться за еду, старик задал все тот же тревоживший его вопрос: куда девался Ожогин?
Андрей считал тревогу Вагнера беспричинной — Ожогин мог пойти в центр города, чтобы разведать обстановку. Возможно, он встретил кого-нибудь, заговорился. К обеду он наверняка вернется.
Абих согласился с Грязновым. Друзья принялись расспрашивать Андрея о том, что произошло ночью.
Грязнов рассказал все как было и не скрыл своего недовольства решением Ожогина вернуться назад.
Абих поддержал его точку зрения, а Вагнер возразил:
— Я был сторонником вашего плана, но сейчас вижу, что он неосуществим. Война заканчивается, постепенно удастся установить связь с Россией, и вы вернетесь домой...
В тоне Вагнера чувствовалось удовлетворение тем, что друзья вернулись. Ему хотелось быть с ними в самые решающие дни, когда падет Гитлер и начнется новая жизнь. Присутствие друзей ободряло старого архитектора. Вчера, когда они ушли из города, Вагнер почувствовал себя одиноким, брошенным. А сейчас, в кругу друзей, старик снова был полон энергии.
— Об американцах ничего не слышно, — заметил Вагнер, — может быть, они и не придут сюда...
Ему хотелось, чтобы друзья поддержали его предположение, но Андрей рассеял его надежду:
— Они придут... Немецкие войска не задерживают их. Город с запада открыт. Это мы вчера видели своими глазами.
Старик молча допил кофе и встал из-за стола.
— Придет Никита Родионович, что-нибудь расскажет. — Вагнер вздохнул и, открыв занавеску, посмотрел на улицу.
Никита Родионович не возвращался. Подошло и прошло время обеда, близился вечер. Тревога охватила всех. Андрей и Гуго дважды выходили на улицу, добирались до центра города, но никого не встретили. Алим, весь день лежавший в постели, не выдержал, встал и тоже решил итти на поиски, но Вагнер запротестовал:
— Сиди дома! Неужели ты думаешь, что он ходит по улице или забыл дорогу домой? Тут что-то другое...
— Что?
— Не попал ли он в руки патруля?
— Это невозможно, — возразил Алим, — Ожогин осторожный человек.
Вагнер покачал головой. Какое значение имеет в такое время осторожность! Убивают без предупреждения совершенно невинных людей.
Алим смолк. Однако, несмотря на доводы Вагнера, он не мог лежать. Накинув одной рукой пальто, он спустился вниз и стал за калиткой, на улице.
Прохожие на улице не показывались. Спустились сумерки и фиолетовая тень легла на невысокие крытые черепицей дома. Окна оставались неосвещенными. Город не подавал никаких признаков жизни. Алиму стало грустно, тревога сменилась страхом, ему почудилось, что где-то вот на такой же пустынной улице лежит мертвый Ожогин. Алим вспомнил про труп на шоссе, виденный прошлой ночью, и невольно вздрогнул.
В тишине послышались шаги. Алим прижался к калитке, чтобы в случае появления патруля бесшумна скрыться во дворе. Но опасения были напрасны, из-за угла показались Андрей и Гуго. Они торопливо возвращались из города после очередных розысков.
— Ну что? — спросил Алим.
— Все то же, — ответил печально Грязнов и прошел в комнату.
Исчезновение Никиты Родионовича было не только странным, но и таинственным. Все обитатели дома собрались в столовой и принялись обсуждать положение. Искать Ожогина было бессмысленно, по всей вероятности, он задержан патрулем, другого ничего придумать нельзя. Возможно, Никиту Родионовича отправили в комендатуру. Там установили, что он русский, и стали выяснять его связи, место жительства и так далее. Предположения строились самые разнообразные, и все они были неутешительными.
Часа в два ночи друзья разошлись по своим комнатам. Надо было отдохнуть. Но отдыхать довелось недолго. Едва только Грязнов заснул, как его разбудил Ризаматов.
— Андрюша, — тихо позвал он друга, — послушай...
Андрей поднял голову: за окном, где-то далеко, возможно, за городом, рождались неясные звуки, похожие на движение поезда. Гул, не прекращаясь, рос, усиливался. Андрей вскочил с кровати и подошел к окну.
— Что там такое? — спросил он в свою очередь Алима.
Тот пожал плечами.
— Бой... или, может быть, самолеты...
Андрей быстро оделся и спустился вниз. На дворе было лучше слышно. В ночной тишине явственно различались звуки двигающихся танков. Где-то шли войска. Только какие? Возможно, отходят с запада немцы или, наоборот, идут мимо города на запад. Простояв на дворе минут десять, Андрей вернулся в дом.
— Идут танки, — сообщил он Алиму. — но чьи и куда — неизвестно.
Надо было ждать утра.
Лишь только рассвело, Андрей, Алим и Гуго отправились на разведку. Они намеревались добрался до центра города, но едва лишь дошли до соседней улицы, как надобность в разведке миновала. Вся улица была запружена грузовиками с солдатами. Вереницы «Студебеккеров» и «Доджей» тянулись вдоль мостовой и исчезали за поворотом.