Тайные тропы

Брянцев Георгий

Андрей запер дверь на ключ, постоял немного около, нее, прислушиваясь, а затем открыл шкаф и вынул чемодан. Посмотрев на Никиту Родионовича, он произнес:

— Не могу, что хотите...

— Ладно! Туши свет и открой занавес...

Друзья сели рядом и приложили по одному наушнику к уху. Андрей вставил штепсель в розетку и начал настройку приемника... Разве можно не услышать позывных родины? «Широка страна моя родная...» Эти звуки волнуют сердце до боли и одновременно поднимают горячую волну в груди, делают сильным, способным на большое, значительное... «Приказ Верховного Главнокомандующего...» Значит, очередная победа! Так и есть! Войска Советской Армии заняли большой промышленный центр и важный стратегический пункт — город Минск.

Андрей снижает громкость до минимума. Они дважды слушают приказ, запоминая каждую фразу, фамилию, цифру... Андрей прижимает к себе голову Никиты Родионовича и горячо целует его в крутой, горячий лоб. Ожогин не сопротивляется. Он понимает чувства своего юною друга. Эти же чувства обуревают и его.

— Эх, Андрюша! Как там хорошо сейчас...

4

Утро старик Вагнер обычно встречал в своем небольшом саду. Все деревца и кустики здесь были посажены его руками, взлелеяны и сбережены его заботами. Этот год был неурожайным, почти ничего не принесли старые яблони, очень мало дали белые сливы. Что же делать? Видимо, и на растениях сказывалось пагубное влияние войны, а может быть, виноват он сам, Вагнер, — ведь осенью он не взрыхлил вокруг деревьев землю, не опылил специальным раствором. Теперь уж дела не поправишь.

Сегодня у Вагнера забот больше, чем обычно, — он решил закончить прокладку узенькой канавки от водопроводного крана в начале сада до молоденьких, посаженных осенью прошлого года, груш, что у самой стены, в конце двора. По этой канавке он будет пускать воду, и она непременно оживит начинающие чахнуть деревца.

Вагнер успел прорыть только несколько метров и уже почувствовал усталость.

Слаб стал. Вагнер присел на ступеньки крыльца, ведущего в дом. Как быстро тают силы. Старик оперся рукой о косяк двери и разогнул плечи. Струя свежего утреннего воздуха вызвала приступ кашля. Стар. Определенно стар стал.

Дом Вагнера строился по его плану и под его непосредственным наблюдением. Все здесь было сделано так, как хотелось хозяину. Он долго обдумывал свой проект — расположение комнат, окон, дверей, кухни, кладовой, ванной, размер мезонина. Когда дом был окончен, старик сказал: «Это то, о чем я мечтал». Одного не мог предусмотреть Вагнер. Он проектировал с расчетом на семью, на четырех-пятерых человек, а пришлось, жить одному. Ушли от него поочередно два сына, ушла жена, и остался он один. Ожидать их нечего. Они ушли туда, откуда никто еще не возвратился.

У окна кладовой висела металлическая клетка. Как много навевала она мыслей! Эту клетку принес когда-то, давным-давно, его первый сын Отто. Он очень любил птиц. Щеглы, чижи, канарейки никогда не переводились в доме. Их не было только весной. В первый теплый день Отто выносил клетки со своими пернатыми на воздух, развешивал их на стене и открывал дверцы. Отто вырос, стал юношей, потом мужчиной, а церемония освобождения птиц повторялась неизменно из года в год.

— Отто! — вздохнул старик. — Сын мой! Разве я мог подумать, что переживу тебя? Как же все это глупо...

...На старом беккеровском пианино в покрытом пылью чехле покоилась скрипка. И, глядя на нее и на пианино, он думал о Карле — младшем сыне и верной подруге — Эльзе. Как часто в тихие летние вечера, сидя в качалке, на обвитой плющом веранде, слушал он, тогда счастливый отец, мелодии Бетховена, Моцарта.. Да, все в доме напоминало о них, все, буквально все...

Солнце поднималось над садом, оно осветило дом и уже коснулось лучами крыльца. Вагнер поднялся со ступенек и, взяв лопату, снова направился к своей канавке. Но продолжать работу ему не удалось. С улицы в парадное постучали.

— Кто это? — проговорил вслух Вагнер и быстрыми мелкими шагами направился к парадному.

На улице стоял человек в штатском сером костюме, совершенно незнакомый Вагнеру. Когда старик открыл дверь, посетитель спросил:

— Вы Альфред Вагнер? Архитектор?

— Был когда-то архитектор, а теперь только Вагнер.

— Пойдемте со мной... у меня за углом машина...

— Куда и зачем? — опросил старик.

Посетитель отвернул рукой борт пиджака и показал металлический значок.

Через несколько минут машина остановилась около мрачного трехэтажного здания. На втором этаже, у двери под номером семьдесят восемь, Вагнера заставили подождать, а потом любезно пригласили в комнату.

За столом сидел по виду чем-то недовольный и очень худой человек с прозрачными глазами. Он, казалось, даже не обратил внимания на вошедшего, так как был поглощен чтением какой-то бумажки. Вагнер стоял, держа в руках свою маленькую соломенную шляпу. Так продолжалось минут пять. Наконец, читавший поднял голову и, кивнув в сторону кресла, произнес металлическим голосом:

— Садитесь.

Вагнер сел в кресло, положил шляпу на колени и приготовился слушать.

— Вы знаете, где находитесь?

— Вывески я не видел, но догадываюсь, — ответил Вагнер.

— Я майор Фохт...

— Очень приятно...

Улыбка искривила лицо сидящего за столом и через секунду исчезла.

— Мы вас вызвали по делу...

Старик кивнул головой.

— Вы живете один?

Нет. Он живет не один, с ним живет работник.

— Двое на весь дом из четырех комнат и мезонина?

— Да.

— Вам не тесно?

Пока он, Вагнер, этого не чувствовал. Почему ему должно быть тесно?

— Ну, знаете ли... — хотел что-то сказать сидевший за столом и нервным жестом отбросил от себя карандаш.

Вагнер счел нужным промолчать.

— Мы решили поселить к вам двух человек, — объявил майор Фохт.

— Квартирантов?

— Если хотите — да, они вам будут платить за квартиру.

— Поселить, независимо от того, хочу я этого или нет?

— Да, независимо.