Тайные желания джентльмена
Шрифт:
– Мне просто не верится, - сказала Пруденс.
– Вы знали друг друга почти всю жизнь. Тем не менее он не пожелал признать тебя?
– Что ж тут непонятного?
– воскликнула Мария.
– Я дочь бывшего семейного шеф-повара. А он маркиз Кейн. Признать меня означало бы, что он считает меня человеком. Это все равно что признавать знакомство с судомойками или рассыльными.
– По крайней мере ты к этому правильно относишься.
– Но я не хочу, - сказала она.
– Я хочу этот магазин.
– Не расстраивайся, дорогая. Ты можешь завтра начать присматривать
– Значит, ты считаешь, что мне следует подыскать помещение в другом месте?
– Конечно. А ты как считаешь?
Мария откинулась на спинку кресла, обдумывая вопрос. Сначала она хотела немедленно заключить договор об аренде этого помещения, но после встречи с Филиппом и после того, как он поставил ее на место, решила сначала обсудить ситуацию с Пруденс и самой все как следует обдумать, прежде чем связывать себя договором. Но теперь, когда она описала подруге ситуацию, сделала несколько глотков мадеры и еще немного подумала, она вдруг решила, что ей незачем менять свои планы.
– Не буду я больше ничего искать, - заявила она с некоторым вызовом.
– Я подыскивала помещение в течение нескольких месяцев и наконец нашла лучшую кухню во всем Лондоне. Я не откажусь от нее только лишь потому, что этот мерзкий человек живет по соседству. Почему я должна это делать?
– Ну-у… - начала было отвечать на этот вопрос Пруденс, но Мария ее остановила:
– Он не представляет для меня угрозы. Он ничего не может мне сделать. К тому же он едва ли будет жить там вечно. А кроме того… - она помолчала, взвешивая возможные последствия, - мне будет приятно находиться у него под носом. Это будет сильно раздражать его, - усмехнувшись, добавила она.
– Ты уверена, что разумно ворошить прошлое?
Мария игнорировала ее вопрос и подняла бокал.
– Пью за то, чтобы отравить существование Филиппа Хоторна, - сказала она, но когда Пруденс не поддержала шутку, со вздохом поставила бокал на стол.
– Ах, Пру, неужели ты хочешь испортить мне удовольствие и запретить мне это. Ты ведь знаешь, что, как мой финансовый партнер, ты могла бы это сделать.
– Мне следовало бы это сделать, - сказала расстроенная Пруденс, - но я не сделаю. И все же я обязана предостеречь тебя. Возможно, было бы лучше избежать проблем и подыскать другое помещение.
– Что? Ты предлагаешь трусливо сбежать, словно испуганный кролик, потому лишь, что Филипп Хоторн пренебрежительно отказался узнать меня?
– Она покачала головой.
– Нет уж, увольте. Однажды он заставил меня уйти. Но больше ему такое не удастся.
– А как насчет его брата?
– Лоренса?
– удивленно спросила она, - А он-то какое отношение к этому имеет?
– Рано или поздно ты и с ним тоже можешь столкнуться.
– Вздор, - сказала она и допила свою мадеру.
– Лоренс давным-давно уехал в Америку. Восемь или девять лет тому назад. Последний раз, когда я слышала о нем, он жил в Нью-Йорке.
– Больше он там не живет. Неделю назад он прибыл в Лондон.
– Откуда ты знаешь?
– Я читаю светскую хронику, обязана это делать. Как герцогиня, я должна уделять некоторое внимание перемещениям наших пэров.
– Лоренс не пэр. Он всего лишь брат пэра. Не представляю себе, почему светские сплетники сочли его возвращение в Лондон фактом, заслуживающим внимания.
– Она вдруг встревожилась.
– Может быть, он вернулся домой из-за болезни или с ним случилось еще что-нибудь плохое?
– Нет, он не болен. Он, кажется, помолвлен.
– Лоренс? Собирается жениться?
– Именно это пишут в разделе сенсаций газеты, хотя официально о помолвке пока не объявлено.
– Кто эта девушка?
– воскликнула она, удивленная этой новостью больше, чем следовало бы.
– Это некая мисс Синтия Даттон из Нью-Йорка. Ее отец, Говард Кей Даттон, магнат судостроения. Ему принадлежит целая флотилия трансатлантических лайнеров. Семейство баснословно богатое.
– Значит, на сей раз Лоренс не связался с неподходящей девушкой. Такая женитьба делает ему честь.
– Губы Марии дрогнули в язвительной усмешке.
– У Филиппа, наверное, отлегло от сердца.
Она вспомнила о том, как он выглядел в день последней их встречи, и о том, как изменилось его лицо за эти годы. Интересно, какие пометы оставило время на внешности его младшего брата? Она представила себе Лоренса: глаза той же глубокой синевы, как у брата, но всегда веселые. Волосы были более светлого оттенка, но никогда не причесаны так аккуратно. Черты лица были у них очень схожи, но у Лоренса выражение лица было более беззаботным. У него было такое лицо, которое заставляло сердце юной девушки заныть и от радости, и от боли. Ей вспомнились вдруг страдания, связанные с первой любовью, когда чувствуешь все одновременно - и радость, и страстное желание, и мучительную неуверенность.
– Мария?
– Голос подруги вывел ее из состояния глубокой задумчивости, и она увидела, что Пруденс смотрит на нее с беспокойством.
– С тобой все в порядке?
– Конечно. Почему ты спрашиваешь?
– Я подумала, что эта новость могла расстроить тебя. Ведь ты когда-то любила его.
– Страстно, - согласилась она и рассмеялась.
– Когда Филипп заставил нас расстаться, я думала, что умру от разбитого сердца.
– Пока она говорила это, ностальгическое настроение у нее прошло, и она вновь стала самой собою - зрелой и разумной двадцатидевятилетней женщиной, а не влюбленной семнадцатилетней девочкой.
– Но все это было так давно.
– Есть и еще кое-что, о чем тебе следует знать, - сказала с озабоченным видом Пруденс.
– Лоренс в Лондоне живет вместе со своим братом.
Мария почувствовала себя, словно Алиса из произведения Льюиса Кэрролла, которой было нужно поверить в шесть невероятных вещей перед завтраком.
– Лоренс тоже живет рядом с моим магазином? Ты в этом уверена?
Пруденс отставила бокал, поднялась с кресла и подошла к изящному столику возле камина, где лежали аккуратно сложенные стопочкой несколько газет. Вытащив одну из них, она бегло просмотрела страницы и нашла то, что искала.