Тайный друг ее величества
Шрифт:
– Это я шумел, дружок, – произнес он вкрадчивым голосом и показал переломленную палочку. – Ты не испугался?
– Да я тебя…
Разбойник оставил на пеньке недоеденную конину, вытер руки о дырявую рубаху и подобрал ржавую алебарду.
– Я тебя сейчас на куски, морда…
Часовой замахнулся, но незнакомец и не подумал пугаться, он лишь погрозил разбойнику длинным желтым пальцем и сказал:
– Не шали, дружок, лучше проводи меня к своему предводителю.
– К атаману, что ли? –
– К нему самому.
– А на кой тебе?
– Это большая тайна, и рассказать о ней я могу только твоему атаману. Веди скорее, за ту добрую весть, что я несу, он сейчас же наградит тебя.
– А чем? – удивился разбойник, он прекрасно знал, что ни еды, ни червивки в лагере нет.
– Чем-нибудь наградит, медалью, например. Ну давай, пошевеливайся. – Кромб сделал неопределенный жест, он уже начинал терять терпение.
В этот момент на верхушку стоявшей неподалеку ели тяжело уселся старый ворон, он взмахнул крыльями и прокричал хриплым голосом:
– Вон он, я его виж-ж-жу! Вон он!
Кромб сразу узнал мелкого демона, которого когда-то обидел.
– Ах ты, скотина такая…
Колдун вскинул руку, и с его мизинца в птицу ударила белая искра. Ворон лопнул, словно пузырь, в воздухе закружились птичьи перья, однако через лес, с треском проламываясь сквозь чащу, уже неслись те, кого призвал ворон-оборотень.
Кромб вздрогнул, его силуэт подернулся молочным туманом и через мгновение стал совершенно неузнаваем. Потрясенный разбойник в ужасе раскрыл рот, чтобы закричать, но голос пропал напрочь.
Расступились кусты, взметнулись осенним пламенем пожелтевшие листья, и на просеку вылетели два волка-оборотня. Подскочив к перепуганному разбойнику, один из зверей поднялся на задние лапы и пророкотал басом:
– Где Кромб, мужик? Мужик, где Кромб?
– Ав-в-вав… – тряс головой разбойник, по его подбородку стекала слюна.
– Где Кромб, баба? Баба, где Кромб? – рявкнул оборотень на краснолицую кухарку с закатанными рукавами на распаренных стиркой руках.
– У-у-у… У-а-а… – ответила та.
Оборотни разочарованно взвыли и, сорвав когтями дерн, умчались назад в чащу.
«Кухарка» вздрогнула, развела руки и через мгновение снова стала Кромбом. Он часто использовал обличья убитых им жертв, чтобы обманывать посланцев духов холода и разложения.
– Ну-ка, приди в себя! – приказал Кромб и похлопал онемевшего разбойника по щекам.
– Кы… Кы… Кто? – спросил тот, продолжая дрожать.
– Все в порядке, тебе все показалось. Померещилось, понял?
Кромб щелкнул перед лицом разбойника пальцами, и взгляд бедняги прояснился.
– Мне только что померещилось…
– Да, я знаю, а сейчас пойдем к твоему атаману.
Глава 38
Лагерь дорожных разбойников представлял собой вытоптанную и засыпанную мусором поляну. Здесь были разбитые телеги, рваная одежда, черепки и кости животных, множество остывших кострищ и навозных куч. Среди этой грязи стояло с десяток шалашей и пара прохудившихся шатров. Под навесом из веток располагалась кухня, над ней поднимался дым, а возле огромного закопченного котла по пояс голый повар размешивал палкой какое-то мутное варево.
«Конские кости по второму разу варят», – определил по запаху Кромб.
Слонявшиеся по поляне бездельники заметили чужака и как оголодавшие псы стали сбиваться в кучки, настойчиво следуя за Кромбом.
– Ну где твой атаман? – нетерпеливо спросил колдун.
– Вон, в шатре со штандартом.
Под штандартом здесь понималась линялая тряпка на шесте. Кромб по незнанию принял ее за чьи-то сушившиеся подштанники.
Возле входа в атаманский шатер оказалось значительно чище, чем повсюду на поляне, должно быть, здесь кто-то убирал.
– Атаман Прунквист, к вам можно? – тонким голоском пропищал разбойник, сгибаясь от робости.
– Кто там?
– Это я, Могучий Волк!
– А-а-а, Шакаленок? Чего приперся? Если снова жрать просить будешь – убью…
– Нет, атаман, что вы! Я…
Не желая слушать эту перебранку, Кромб бесцеремонно оттолкнул робкого разбойника и, откинув полог, вошел в шатер. В нос ударил запах давно не мытого тела. Атаман лежал на кушетке, прикрытой ковром с двумя прожженными дырами. Он был бос и ел пшеничный сухарь, роняя крошки в черную, давно не чесанную бороду.
Увидев незнакомца, атаман сел и, покосившись на лежавший неподалеку кинжал, спросил:
– Ты что за рожа такая? Откуда выискался?
– Я не рожа, – как можно более дружелюбно отозвался Кромб. – Я твой добрый вестник, атаман Прунквист.
– Что за вестник такой? – Прунквист поднялся во весь свой немалый рост и двинулся на Кромба. – Где тебя Шакаленок прихватил, на дороге?
– Он меня не прихватил, я сам пришел, чтобы сообщить хорошую новость…
– Какую новость?
– По дороге на Харнлон едет обоз.
– Обоз? Большой? – сразу заинтересовался атаман и даже перестал грызть сухарь.
– Из двух телег и пятерых всадников.
– Две телеги и пять всадников? Да ты что, морда, смеяться надо мной вздумал?
Атаман забросил в рот остатки сухаря и принялся их с ожесточением пережевывать.
– Я тебя в котле сварю, – пообещал он, хватая колдуна за плащ, – живьем в яму зарою!
– Да почему вы так нервничаете, атаман? Там хорошая добыча, а вы тут с голоду скоро ноги протянете.