Тайный код китайского кунфу
Шрифт:
С первых же дней занятий, понимая всю опасность передачи своих секретов боя, Старик начал объяснять У Шу не хитроумные приемы, а базовый принцип боевой морали его школы. Удивительно: боевую мораль объясняли человеку, который почти всю свою жизнь посвятил изучению ушу, причем многократно доказывал свою честность и благородство. Но все же такова реальность ушу — духовные качества превыше технических навыков. Итак, первый принцип школы Старика Из Юйяна гласил: «Прямая траектория и справедливое применение». Под прямой траекторией имелись в виду как способ нанесения колющего удара мечом, так и прямота и честность характера самого бойца. Любимая фраза Старика основывалась на игре слов и, таким образом, имела «двойное дно».
И вот в процессе обучения у удивительного старца с У Шу внезапно
Именно тогда У Шу реализовался как истинный мастер. Он наконец начал передавать свои знания. Самое важное, считал У Шу, чтобы искусство народных мастеров не затерялось во времени, особенно таких мастеров, как старец Юйян. Обладая великолепным классическим стилем, У Шу сначала в стихотворной форме составил описания методов боя с прямым мечом «Речитатив об искусстве прямого меча» («Цзяньцзюэ») и «Последующий речитатив об искусстве прямого меча» («Хоуцзянь гэ»). Но в истории ушу много странных случайностей — именно эти произведения, призванные сохранить знания боевых искусств, затерялись во времени. Были они изъяты (официально — утеряны) из полного канона произведений У Шу «Шоуби лу». Может быть, хранителям школы показалось, что такие вещи не стоит делать доступными широкой публике. Возможно, что они исчезли лишь в «официальной» версии и хранятся в чьих-то руках, не преданные широкой огласке. Такова, кстати, судьба большинства произведений по ушу, относящихся к традиции «тайной передачи».
Старость, казалось, была не властна над У Шу. Он в 67-летнем возрасте вновь собирается в дорогу. Он изучает шаолиньскую школу боя с копьем, в результате чего составляет стихотворный трактат, названный в традиционном поэтическом стиле «Способы владения копьем из Зала записок о грезах» («Мэнлютан цяофа»). Но все эти многочисленные разрозненные труды казались недостаточными великому мастеру, каждый великий учитель должен был оставить труд жизни — комплексный и обширный трактат, который продемонстрировал бы не только его технические познания в ушу, но и владение классическим стилем, умение философски осмыслить боевые искусства. Такое произведение У Шу писал около десяти лет, с 1678-го по 1687 год, назвав его «Записки о рукопашном бое» («Шоуби лу»). Первоначально он просто решил собрать все свои старые записи воедино, но это не удовлетворяло его. Нужно было что-то принципиально новое, более углубленное осмысление ушу, то, что можно поставить в один ряд со знаменитым трактатом Ци Цзигуана. Именно этот образ стоял перед У Шу в моменты его поисков и духовных откровений. Наконец, в один из таких моментов он пишет центральную часть трактата, назвав ее по ассоциации с даосскими реалиями «Записками о пустотном и потаенном». Это ознаменовало завершение его работы по синтезу своего стиля боя с оружием. [178]
178
Чжунго ушу дацыдянь (Большой словарь китайского ушу). Под ред. Ма Сянда. Пекин, 1990, с. 453.
Стиль может быть эклектическим соединением различных технических элементов. И если он не пронизан духом мастера, т. е. той «истинной передачей», которую столь бережно пестовали китайские учителя, сливаясь в мистическом единении с древними первопатриархами, то стиль разваливается сразу же после смерти его создателя. Такой процесс можно назвать рождением псевдостиля, который внешне имитирует все черты «истинной передачи», но внутренней основы не имеет, и такая химера не способна передаваться из поколения в поколение, тем более транслировать еще и духовный импульс, ибо в его начале отсутствует сам «просветленный учитель». У Шу, напротив, изучая несколько стилей у носителей духовного первоимпульса ушу, сумел войти в русло той реки, которая называется «истинной передачей». Если эта передача получена, то форма, в которой она реализуется, будь то кулачное искусство, бой с копьем и мечом или каллиграфия, — не имеет большого значения. Внутреннее наполнение абсолютно целостно и самодостаточно, поэтому и считается, что либо оно передано полностью, либо не получено вообще. У Шу реализовал свое мастерство лишь к концу жизни и, может быть, лишь благодаря этому, не отваживаясь на обучение раньше того, как сам почувствовал присутствие гунфу внутри себя, сумел создать новый стиль боя с оружием, не нарушив традицию.
Различные стили владения оружием в основном концентрировались в семейных школах, и мы уже говорили о самых крупных из них, в которых обучался сам У Шу, — школах кланов Ма, Ян и Ша. К тому же он воспринял школу парных прямых мечей от Старика Из Юйяна и меча дао по линии клана Ва от Сян Юаньчи, а также «тайную традицию» «Эмэйского копья» от Чэнь Чжэньжу и Чжу Сюньдяня. Благодаря своему гению У Шу создает единую школу боя с копьем, парными прямыми и изогнутыми мечами, повторяя творческий подвиг Ци Цзигуана. Китайская традиция считает его самым крупным мастером боя с оружием эпох Мин и Цин, а она выбирает своих носителей безошибочно.
Обучение бою с копьем
«Шоуби лу» дошел до нас в различных версиях. За основу своего стиля боя с копьем У Шу взял школу клана Ма, которую преподавал Го Хуацзы. У Шу заметил, что школа копья Ши Дяня и Чжу Сюньдяня имеет единый исток, — на это не обращали внимание сотни поклонников ушу, зачарованные обилием внешних форм. Но тип передвижений и базовых уколов был одинаков. Так постепенно древние школы возвращались к своему истоку. Но У Шу не забывал наставления Сян Юаньчи — человека, передавшего ему самое удивительное мастерство: «Длинное оружие пусто без короткого, современное оружие неэффективно без древнего». И У Шу вводит в свое произведение «Объяснения искусства трезубца», «Объяснения искусства «волчьей метлы», «Объяснения искусства прямого меча», «Речитатив об искусстве парных мечей дао».
Оставил У Шу свой трактат неоконченным, считая, что до конца своих дней он так и не смог передать ту истину, которая приходит благодаря занятиям боевыми искусствами. Загадочна и дальнейшая судьба школы У Шу: ни одного человека не назвал он своим преемником, считая свои странствия на дорогах ушу неоконченными. Поистине упорству этого человека можно лишь удивляться: он находил в себе душевные силы уже в старости начинать обучение вновь и считать себя «не более чем вечным учеником». Может быть поэтому он превзошел своих учителей?
Воинский экзамен, который невозможно одолеть
Необычная ситуация сложилась с воинскими экзаменами в Минскую эпоху. Будучи подверженными общим тенденциям китайской культуры, они страшно формализовались, а из-за этого чудовищно усложнились. Обычному воину уже было не под силу пройти экзамен даже на среднюю степень, а высшие звания существовали лишь теоретически. Правда, и само прохождение таких воинских экзаменов было в большинстве случаев не обязательным, скорее, оно считалось почетным и престижным, нежели безусловным требованием для всякого воина.
Но сразу же после прихода маньчжуров в Китай ситуация резко изменилась. Цинская администрация была заинтересована в привлечении на службу действительно умелых воинов из числа китайцев, к тому же маньчжурам было прекрасно известно, что в деревнях идет активное обучение ушу, а деревенские бойцы ничуть не уступают профессионалам во владении мечом и копьем. Естественно, что в этой ситуации вновь потребовалась система всеобщих и обязательных экзаменов. По сути она ничем не отличалась от той, что существовала при династии Мин, лишь стала обязательной для всех и воспроизводила чиновничьи экзамены, проходившие по линии уезд — провинция — столица.