Тайный Сигнал Барабанщика, или Как я вёл дневник

Алексин Анатолий Георгиевич

Я подлетел к своей парте, отбросил крышку, но никакой записки там не оказалось. Не было там записки от «ТСБ»!

До урока было еще долго. Забравшись на подоконник (я заметил, что именно там, на подоконнике, мне в голову приходят самые гениальные мысли!), я стал думать… «А что бы, интересно, мог мне подсказать этот самый «ТСБ», если бы он хотел подсказать? — думал я. — Он бы, наверно, прежде всего узнал, что мы умеем делать в столярной мастерской. Так… А что мы там делаем? Доски для стенгазет… Это новым жильцам не нужно! Ого, если жильцы начнут критиковать друг друга в стенгазетах, такая каша заварится, что ни один управдом не расхлебает! Еще мы делаем скворечники. Но если новым жильцам не нужны клетки для зверей, так и скворечники для птиц им, наверно, тоже ни к чему. А еще мы собирались делать в своей столярной мастерской… мы собирались делать…».

Тут я соскочил с подоконника и на весь класс заорал:

— Табуретки! Ура! Табуретки!

Ну, конечно! Вот что надо дарить новоселам: табуретки! Они всем нужны! Они обязательно должны стоять в каждой кухне возле стола или возле плиты. И мы их сделаем! И мы их принесем на кухню еще до приезда жильцов! Вот сюрприз-то будет! Приезжают люди, заходят на кухню и вдруг видят: стоит новенькая, аккуратненькая, такая симпатичная табуреточка! И на другой кухне тоже и на третьей…

Все представители мужского пола в нашем классе поддержали мой план:

— Это будет дело! Не то что салфеточки и коврики! Мы девчонкам докажем!

— Мы докажем! — кричал и Витик-Нытик.

— Молчи уж лучше, — махнул я рукой. — Уж ты докажешь! Опять будешь молоток и гвозди подавать, да?

Наш отрядный поэт Тимка Лапин тут же сочинил песенку:

Ах, детки, детки, детки,

Сколотим табуретки!

На кухне их поставим И свой отряд прославим!

На перемене мы все помчались в столярную мастерскую и изложили учителю свой план. Он просто в себя не мог прийти от радости.

— Наконец-то вы оценили уроки труда! Труд — это великое дело, ребята! Труд превратил обезьяну в человека!..

А мы в ответ так галдели, что, глядя на нас, можно было твердо сказать: мы все действительно произошли от обезьян. И, кажется, совсем недавно…

10 декабря

Вот и наступила зима!

Вообще-то говоря, мороз уж давно пощипывал лицо и руки, и я уже давно надел зимнее пальто и шапку-ушанку, которые потом еще целые пять дней пахли нафталином. Но снега все не было и не было. А зима без снега — это, по-моему, не настоящая зима. И вдруг позавчера утром я увидел, что наши подоконники будто заросли белым мохом, и улицы побелели, и все деревья во дворе стали седыми. В воздухе кружились мохнатые звездочки. И хоть на улице сразу потеплело, я сказал: «Пришла наконец моя любимая зимушка-зима!»

Толя Буланчиков, а за ним и все ребята в классе решили, что «нужно провести какое-нибудь очень оригинальное зимнее мероприятие». Такое, какого еще не было ни в одном отряде! И все тут же стали поглядывать на меня. Вот наказание: привыкли, что я всегда что-нибудь придумываю! Но ведь это же мне загадочный «ТСБ» подсказывал!

Я надеялся, что он и сейчас что-нибудь да подскажет. Три дня подряд я прибегал в школу раньше всех, бросался к парте, но она была пуста-пустёшенька. Только один раз в ней оказался кусок засохшей булки с маслом и колбасой: кто-то из второй смены не доел свой завтрак. А записок никаких не было!

Я снова стал размышлять: «Ну что бы мне мог посоветовать в таком положении этот самый «ТСБ»? Что?!» Все ребята с надеждой смотрели на меня, и от этого я уж совсем ничего не мог сообразить. Я по десять раз в день залезал на свой заветный подоконник, у меня даже поясница заболела. Но никакие «оригинальные зимние мероприятия» не лезли мне в голову.

— Ты просто не хочешь подумать как следует! — ворчал Толя Буланчиков. — Если бы ты по-настоящему, так, знаешь, по-пионерски, захотел, то уж давно бы что-нибудь придумал!

Ох, и чудак этот Буланчиков! Неужели он думает, что мне охота самому перед всем коллективом подрывать свой авторитет? Но если ничего не придумывается? Виноват я, что ли? А может, я просто привык уже к помощи этого «ТСБ» и отвык думать своей собственной головой? Может быть… Но ведь в этом я тоже не виноват.

Мучения мои кончились сегодня утром. Я снова забрался на подоконник, и вдруг меня осенило: а может, и не нужно вовсе никаких «оригинальных мероприятий»? Снег у нас есть? Есть! Лед есть? Есть! Коньки есть? Есть! И лыжи есть! И санки тоже! Вот и будем ходить на лыжах, бегать на коньках, кататься на санках! Да еще в снежки сражаться. А оригинальных мероприятий совсем не надо!

— Я же говорил, что ты если захочешь, все будет в порядке! — воскликнул Толя Буланчиков. — Вот захотел и придумал! Кто, брат, ищет, тот всегда найдет!

И все меня поздравляли с оригинальной идеей о том, что не нужно нам никаких оригинальных идей. Вот как оно получилось!

12 декабря

Еще в прошлом году мы с Витькой заключили «священный договор» делать письменные уроки по очереди. Это рационализаторское предложение внес, конечно, я. План у меня был очень простой: один день я решаю арифметические задачки и примеры, а Витька списывает у меня. Другой день Витька решает, а я списываю. При этом способе получается огромная экономия времени. А за счет сбереженных таким образом минут и даже часов можно побегать на коньках, погонять футбольный мяч, почитать книжку и просто поваляться на диване.

Мы бы, конечно, хотели точно так же поступать и с устными уроками: один день по всем предметам отвечаю только я, а другой день — Витька. Этот план, однако, был невыполним: учителя бы никогда не оценили его и не позволили провести в жизнь.

Но письменные домашние задания мы целые полгода делали так, как договорились. И все шло очень хорошо, просто отлично!

Но вот вчера случилось что-то непонятное. Утром, еще до школы, папа, вынимая из почтового ящика газету, сказал: