Тайный враг
Шрифт:
– М-да, может и придется спросить,- вздохнул Френч.- Ну, и что там у вас дальше?
– Да почитай, что все. Я пошел в Сент-Полс к моему юристу, мистеру Пенджеллу, чтобы узнать, может ли Сэйвори меня выставить отсюда. Как вы говорите, Сэйвори и сам в этом не очень уверен, раз он ходил к мистеру Форрестеру.
– Думаю, нет,- сказал Френч.- Военные законы, все это стало сложнее, чем прежде. Вы не вспомните, чем вы занимались в то утро?
Макдугал бросил на него взгляд исподлобья, но от комментариев воздержался.
– Очень даже помню,- ответил он.- В тот день трактор у нас застопорился. Меня позвали часов
– Спасибо вам. Кажется, это все, что я хотел знать.
Они еще немного поболтали, и Френч ушел. Он был немного раздосадован и разочарован этим разговором. Опять какая-то муть, в которой не за что ухватиться. Против Макдугала то, что он в состоянии сделать мину, что он член отряда самообороны и мог стащить гранаты, а через Пенджелли он мог узнать о том, что у Сэйвори договоренность о встрече с Форрестером, так почему бы ему с утра пораньше не сбегать к плотине, чтобы активировать мину? Против этого было то, что мотив для такого убийства был довольно слаб, да виновный и не стал бы таким вот образом описывать свои отношения.
В общем, Френч не счел Макдугала вероятным преступником, хотя оставил его имя в списке подозреваемых.
Л что же там с Веджвудом? Макдугал бросил фразу о каком-то праве прохода. Может, это и пустое, но выяснить придется.
Френч взглянул на часы. Десять минут первого. Он успеет переговорить с Веджвудом до ленча. Порыскав по ферме, он нашел его в маленьком домашнем кабинете.
Как всегда в таких случаях, Френч начал с извинений за повторное появление. Веджвуд быстро его оборвал.
– Можете не извиняться. Когда нужна моя помощь, приходите без колебаний,- он говорил очень искренне.- Я отношусь к вам как к союзнику. У меня ведь родственник погиб, да и склад мой ограбили, так что мне нужно, чтобы вы в этом разобрались. Если и вы не сможете, не знаю уж, кто тогда.
– У меня сегодня другой интерес,- ответил Френч.- Это обычная рутина. Я собираю сведения обо всех, кто так или иначе фигурирует в деле, и в данный момент меня интересует мистер Сэйвори. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне о ваших отношениях с ним.
Веджвуд насупился.
– Он и правда имеет к этому отношение, мистер Френч? Признаюсь, сам я никакой связи здесь не вижу.
– Пока что я не могу сказать, что здесь имеет отношение, а что - нет. Я задал вам вопрос, мистер Веджвуд, но вы, конечно, если не хотите, не обязаны мне отвечать.
– Если это действительно нужно, я отвечу, никаких возражений. Просто для меня это довольно болезненная тема и не хотелось бы без нужды говорить об этом.
– Мне все-таки хотелось бы знать.
Веджвуд пожал плечами.
– Что ж, хорошо. Наши отношения, так уж получилось, всегда были скверными. Лично я ненавижу вражду, мне хотелось бы дружить со всеми. Но где-то должна быть граница, и для меня это мистер Сэйвори.
– Но ведь должны были быть какие-то причины?
– Разумеется. Очень специфичные и неустранимые. Если говорить высоким слогом, я бы сказал, что для меня это что-то вроде длящегося вреда. Началось все, когда я здесь только появился и захотел купить ферму. И каждый мой шаг натыкался на какие-то
– А что же тогда случилось, сэр?
– Все это довольно сложно, но я попробую объяснить вам. К моей ферме, Редрин-фарм, ведут два пути. Один через мост, вдоль границы между обрабатываемой землей и вересковой пустошью. Купив ферму, я получил законное право перегонять по этой дороге любые транспортные средства. Дорога эта очень извилистая, со спусками и подъемами, и на автомобиле по ней не очень-то проедешь. Чтобы сделать ее проезжей, нужны большие деньги, намного больше, чем у меня есть. Правда, у меня есть законное право делать с ней что угодно.
Френч в знак понимания кивнул.
– Эта дорога настолько плоха, что, если бы не было другой, я не купил бы ферму. Но есть и другая дорога, прямая, короткая, без спусков и подъемов, и она выводит на шоссе. И с ней только одна заковыка - в одном месте, примерно триста ярдов, эта дорога ведет через вересковую пустошь, которая здесь является общественной землей. У меня не было особых прав на использование этой дороги, а было только как у каждого обычное право прохода и проезда по общественной земле. Прежде чем оформить покупку, я специально обсудил этот вопрос со своим юристом, и он сказал, что обитатели фермы всегда использовали эту дорогу. Он заверил меня, что отнять или урезать это право можно только по особому решению парламента.
– Это право было оговорено в договоре аренды?
– Нет. В договоре в качестве законного пути обозначена только длинная непроезжая дорога через мост.
– Понятно.
– Ну вот, мне сказали, что все это приемлемо, так что я купил, и мы въехали. Сначала все было прекрасно, и мы пользовались короткой дорогой. Это, конечно, не слишком хорошая дорога. Там гравийное покрытие, а когда сухо там всегда пыль. Но для наших целей она годится.
Через пару лет ферма начала давать продукцию и пришлось купить грузовик, чтобы возить ее на железнодорожную станцию. Вот тут и начались мои неприятности. Гравийная дорога через вересковые заросли не выдерживала веса грузовика. Я занялся ее ремонтом. Сэйвори немедленно велел мне прекратить.
– Он-то какое имел к этому отношение, мистер Веджвуд?
– А, я думал, что вы уже поняли. Он ведь что-то вроде здешнего помещика. Я маловато об этом знаю, но, кажется, можно купить соответствующие права и он их купил. И здесь он ничего не превысил - у него было право остановить меня при желании.
Понятно, что я оказался в трудном положении. У меня не было денег, чтобы как следует обустроить дорогу через мост, и для моего грузовика оставался только путь через вересковую пустошь, а без грузовика моя ферма не приносила бы дохода. Я повидался с Сэйвори и объяснил ему ситуацию и свои намерения - подсыпать на дорогу щебенки и прикатать ее катком, так что вересковые заросли, да и все остальное никак не пострадали бы. Ну, он уперся и ни в какую. У него была возможность придавить меня и даже, пожалуй, выжить из этих мест, и он собирался воспользоваться этим. Не знаю, поверите ли вы мне, мистер Френч, но в нем чувствовалась такая злобная радость от возможности ущемить меня, что это меня задевало чуть ли не сильнее, чем перспектива потерять ферму.