Тают снега
Шрифт:
Тася слушала о хозяйках с грустной улыбкой и, проводив Букреева, шла на леспромхозовский склад и все думала об этих хозяйках, думала и сокрушенно покачивала головой.
Склад ниже по реке, километрах в двух от Дымной. Здесь заканчивался остров и в устье протоки резко шумел перекат. Вдоль берега высились штабеля леса. На узкоколейной дороге, что подходила к самой реке, стояли платформочки с лесом. Автокраны быстро их разгружали. Где-то в лесу голосисто покрикивал паровозик.
Тася дозвонилась до МТС, попросила к телефону Чудинова.
– Слушаю, - спокойно откликнулся Чудинов и с кем-то заговорил
Узнав голос Таси, он сначала что-то промычал, потом прокашлялся и с готовностью заговорил:
– Да, да, я слушаю. Что вы хотели?
Тася как можно спокойнее объяснила ему положение в третьей бригаде и попросила прислать на выходной день если не два, то хотя бы один трактор с картофелекопалкой, так как ожидается приезд большой группы людей и нужно подналечь на уборку картошки, иначе замерзнет.
Чудинов на секунду задумался.
– Один трактор мы пришлем обязательно, - через минуту сказал он, - а второго пока обещать не могу, посоветуемся, подумаем и, если сумеем выкроить, обязательно пришлем. Пусть Букреев сильно не убивается. На днях загоним к нему еще два трактора. Картошку уберем обязательно. Я, откровенно говоря, думал, что у него дела с уборкой обстоят лучше. Меня насчет его бригады успокоили колхозные начальники.
– Напрасно вы их послушали, это брехня.
– Разберемся. А вы как, осваиваетесь, вижу, за дело беретесь? Позванивайте сюда из других бригад, информируйте о ходе уборки.
– Чудинов старался говорить просто, как всегда, но получалось у него как-то все неестественно, полуофициально.
Тася поспешила закончить разговор, повесила трубку.
Несколько минут она стояла неподвижно, безжизненно опустив руки. Потом побрела в деревню, думая о том, что вот так все время придется играть в прятки, обманывать себя и окружающих, быть взаимно вежливой. Остается одно средство - избегать Чудинова, как можно реже встречаться и разговаривать с ним.
Однако Тася отлично сознавала, что избегать Чудинова будет трудно. Работа есть работа.
Так размышляла Тася, шагая к Дымной. Было тоскливо брести по безлюдной деревенской улице. Почему-то Тасе вспомнился тракторист Лихачев с темными и печальными глазами. Захотелось увидеть его и поговорить.
В тот раз, на поле, разговор получился мимолетный, бестолковый какой-то и она почти ничего толком не узнала о трактористе.
Ему, возможно, тоже одиноко в этот вечер? Но тут же Тася забыла о Лихачеве. Слишком уж много мыслей нахлынуло на нее. Мыслей о будущем житье, о работе.
А кругом шуршал и шуршал дождь. Хоть бы к утру перестал. Истомил он уже и землю, и людей.
Глава пятая
Рано утром Букреев с Тасей позавтракали и отправились на ноля. Дождь ночью действительно перестал, и ударил небольшой заморозок. Тася, утянув голову в плечи, поеживалась. Вчера они очень поздно легли спать проговорили почти до двух часов. Тася не выспалась. Вид у нее был вялый. А Павел Степанович выглядел бодро. Он, очевидно, уже привык спать по два-три часа в сутки. Еще более приободрился бригадир, когда из МТС пришли два трактора с картофелекопалками.
– Теперь дело за народом.
– довольно потирая рукой щеку, проговорил он и тут же сделался мрачным.
– Будь
– Может быть, надо встретить людей?
– На этот счет мне беспокоиться не приходится. Наш председатель обычно сам встречает и распределяет приезжих по полям, - усмехнулся Букреев и, приложив руку козырьком к глазам, посмотрел в сторону Корзиновки.
– Сам? Странно. Он что, бригадирам не доверяет?
– Кто его знает?! У него, видишь ли, политика своего рода. Целую неделю не показывается на полях, зудит по телефону в райком: жалуется, ноет, людей выпрашивает, а потом сам их встретит, всячески выкорит тем, что мы, мол, тут за всех ковыряемся, ну и городские-то со злом работают. Знай подводы подавай. Словом, хитрит. И до того дохитрился, что садить и убирать овощи стали в основном люди приезжие, а в колхозе народу - пшик один остался. И собаки его знают, где он набрался этой мудрости, из каких таких отраслей науки? Да я уж тебе говорил обо всем этом и снова принялся. Больное-то место, как ни остерегайся, все равно заденешь. Так вот, Петровна, ты, значит, валяй с одним трактором и прямо от реки начинайте заезжать. Там картошка добрая и ее убирать лучше своими силами. Глядишь, с нашими работницами ближе сойдешься.
Тася начала понимать, почему так настойчиво бригадир отправляет ее работать с колхозниками, хотя она выразила желание поработать с приезжими. Она благодарно посмотрела на бригадира и заторопилась:
– Так я побежала, Павел Степанович!
– Про себя не забывай!
– Ничего. Мы картошки напечем, - уже на ходу отозвалась Тася. Она вынула руки из карманов, приподняла шаль со лба, чтобы выглядеть бодрой. Как-никак ей сегодня нужно будет руководить людьми, руководить впервые. Это что-нибудь да значило!
За рекой лениво вставало солнце. Кругом начинало парить, и диск соллца проглядывал сквозь пелену тумана тусклым пятном.
День обещал быть погожим. Впрочем, осенью угадать погоду очень трудно. Она может измениться несколько раз в течение дня.
"Необходимо сегодня убрать как можно больше, теперь уж трудно рассчитывать на добрую погоду".
– Тася бежала, перепрыгивая через лужи, замерзшие по краям.
Птахин приехал в Дымную с первой машиной. Он выскочил из кабины прямо в грязь и подал руку Букрееву:
– Здорово живем, бригадир!
– Здравствуй, председатель!
– Вот привез к тебе на прорыв металлургов, - кивнул он головой на машину, где тесно сидели мужчины и женщины.
– Пусть покланяются родной землице, вспомнят, как она пахнет, забыли, наверное.
– Мы не забыли, - ворчали приезжие, соскакивая с машины.
– Вот вы тут, пожалуй, забудете вовсе, как картошку копают. Зато на базаре мастера торговать, втридорога с нас драть.
– Сдерешь с вас!
– огрызнулся председатель.
– Вы в магазин явитесь: подай вам горбушку, и никаких гвоздей. А в колхозе раз в неделю появитесь и то шумите: "Ох, тяжело! Ох, мокро! Ox, пропади она пропадом!" Небось не в Питерах выросли, а из деревни умотали. А у меня народу раз-два - и обчелся, потрудитесь с ним, соберите хороший урожай.