Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)
Шрифт:
«Как же они ненавидят мужчин!» — заметил про себя Адам. На деревянной платформе, воздвигнутой на площади, появилась группа высоких тощих клоунов. Кожа их была набелена, брови густо подведены черной краской. Рейш с отвращением наблюдал за их ужимками. Жрицы восхищенно аплодировали.
Когда исполнители ушли со сцены, появился мим в длинном светлом парике. Его лицо закрывала маска — кукольное большеглазое женское личико с пурпурными губами. Значит, они ненавидят не только мужчин, но и любовь, молодость и красоту!
Мим, делая непристойные жесты, стал изображать любовную сцену. В это время занавес за
Женоподобный мим продолжал изображать любовную сцену, простирая руки, словно обнимая воображаемого партнера. Певцов принудили затянуть новую мелодию, напоминающую тихий хриплый лай, а жрицы тесно сгрудились вокруг сцены, внимательно следя за неуклюжими усилиями идиота.
Рейш покинул свой наблюдательный пункт. Держась в тени, осторожно спустился и обошел сцену сзади. Миновал хлев для скота, в котором жрицы держали тощих клоунов. Неподалеку в более просторных клетках сгрудились около сотни молодых мужчин, предназначенных для того, чтобы выполнять роль «певцов». Их охраняла дряхлая жрица с ружьем почти такого же размера, как она сама.
Из передних рядов столпившихся вокруг сцены зрительниц, донесся взволнованный шепот. Парень на сцене наконец догадался отодвинуть задвижку. Забыв о внушенном воспитанием запрете обижать женщин, Рейш сзади набросился на старуху, свалил ее одним ударом и побежал вдоль клеток, открывая запертые снаружи двери. Пленники высыпали наружу, клоуны смотрели на них с открытыми ртами.
— Возьмите у старухи ружье, — шепнул Адам. — Выпускайте певцов!
Он прыгнул на сцену. Звероподобный идиот уже вломился в прозрачную клетку и срывал с девушки покрывало. Рейш прицелился и выстрелил разрывной пулей в мускулистую спину. Парень дернулся, словно раздувшись, поднялся на цыпочки, перегнулся и упал. Илин-Илан, Цветок Кета, подняла затуманенные глаза, увидела Рейша. Он знаком позвал ее и она, спотыкаясь, пробежала к нему.
Злобные крики жриц сменились воплями ужаса: бывшие пленники, захватив ружья, забрались на сцену и стали стрелять в своих мучительниц. Другие освобождали певцов. Стойко державшийся под пыткой мускулистый юноша набросился на ту, которая только что его жгла. Он схватил палача, бросил в опустевшую клетку, запер, потом встал на ее место и нажал кнопку, выпустив густую струю пламени. Жрица завыла низким контральто. Еще один схватил факел и поджег деревянную хижину, его товарищи выломали дубинки и двинулись стеной на исполнительниц ритуального танца.
Рейш провел рыдающую девушку мимо беснующихся мстителей, сдернул с чьих-то плеч плащ и накинул его на Илин-Илан.
Жрицы пытались бежать вверх по склону холма, по дороге, ведущей к востоку. Некоторые, все еще полунагие, старались забиться под доски или закрыться в хлеву, но их вытаскивали оттуда и безжалостно избивали дубинками.
Рейш повел девушку по дороге на восток. Из конюшни вылетела телега. Три знакомые ему жрицы бешено погоняли восьминогих коней. Над ними возвышался величественный силуэт Великой Матери. Несколько секунд Адам наблюдал за их бегством. Тем временем какой-то мужчина запрыгнул к ним, схватил толстуху за горло и попытался задушить голыми руками. Обрушившись на него всей тяжестью, она повалила беднягу на пол и стала топтать ногами. Рейш подбежал, вскочил на телегу, толкнул жрицу так, что она вывалилась на землю. Потом повернулся к трем оставшимся.
— Вон отсюда! Прыгайте!
— Мы погибнем! Мужчины совсем взбесились! Они убивают Великую Мать!
Рейш повернулся. Четверо мужчин окружили предводительнику Женского культа, которая готовилась броситься на них, рыча, словно разъяренная медведица. Одна из оставшихся на телеге жриц, воспользовавшись тем, что он отвлекся, попыталась ударить его ножом. Адам сбросил ее на землю, вслед за ней отправились ее товарки. Прижав к себе девушку, он погнал восьминогих коней по восточной дороге, к перекрестку Фазма.
Обессиленная, безразличная ко всему окружающему, Илин-Илан прижалась к нему. Чувствуя себя разбитым и опустошенным, Адам сгорбился на сиденье. Небо у них за спиной осветилось красным заревом: над логовом культа взметнулось пламя, затмевая незнакомые созвездия планеты Тчаи.
Глава 6
Примерно через час после восхода солнца они достигли перекрестка Фазма: трех приземистых построек из необожженного кирпича с глядящими в разные стороны крошечными узкими черными окошками-бойницами, проделанными в высоких стенах, которые окружал дощатый забор. Ворота были закрыты. Рейш придержал восьминогих коней, спрыгнул на землю, стал стучать и громко кричать, но ничего не добился. Тогда он и Илин-Илан, полумертвые от усталости и изнеможения — следствие пережитых потрясений, — устроились внутри телеги, приготовившись ждать, когда хозяева проснутся и соизволят их впустить.
Осматриваясь, Рейш обнаружил среди прочих вещей жриц две небольшие сумки с цехинами. Кажется, значительная сумма, но ему было трудно определить ее на глазок.
— Ну вот, нам досталось богатство Женского культа, — сказал он девушке. — Мне кажется, здесь достаточно, чтобы со всеми удобствами доставить тебя к отцу целой и невредимой.
— Ты отдашь мне деньги и отправишь домой, ничего не потребовав взамен? — удивленно и капризно произнесла его спутница.
— Ничего, — вздохнул Адам.
— В шутке субдирдира есть большая доля правды, — сердито заметила Илин-Илан. — Ты поступаешь так, словно действительно прилетел с какой-нибудь дальней звезды. — С этими словами она отвернулась.
Рейш с грустной улыбкой уставился в степь. Если каким-то чудом ему удастся вернуться на Землю, захочет ли он навсегда остаться там, прожить остаток жизни на родной планете и больше никогда не увидеть открытый им мир? Нет, наверное, нет. Невозможно предсказать, какой будет официальная политика Земли по отношению к Тчаи, но сам он не сможет спать спокойно, пока дирдиры, часчи и ваннэки держат человеческие существа в подчинении, словно каких-то низших животных. Адам воспринимал такой порядок вещей как личное оскорбление.