Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)
Шрифт:
Баоян недолго оставался в Голссе. Как только выгрузили ящики с различными ароматическими веществами и лекарствами, тюки кружевной ткани, сушеные фрукты и другие товары, он снова направился на север, предпочитая провести ночь в открытой степи, чтобы старым часчам не пришло в голову сыграть с ним одну из своих шуток.
Местность была ровной, как поверхность стола, и вся заросла ароматными травами. Стоя на краю повозки, Рейш оглядывал в сканскоп окрестности, и на расстоянии примерно двадцати миль увидел большой отряд зеленых, не замеченный разведчиками. Он сразу же сообщил Баояну, который приказал построить повозки кругом, выставив вперед те, на которых стояли пушки. Зеленые скакали на своих огромных конях-прыгунках, на остриях копий реяли по ветру желтые
— Они едут с севера, — объяснил Траз. — Об этом говорят флажки. Там твари обжираются камбалой и другой жирной рыбой, кровь у них сгущается, они становятся еще злее и раздражительнее. Когда у них на копьях черные и желтые цвета, даже люди Эмблемы бегут, не решаясь вступить в сражение.
Но несмотря на свои воинственные флаги, зеленокожие воины не напали на караван, а остановились на расстоянии мили. Рейш изучал их в сканскоп. Зеленые часчи очень сильно отличались от старых: от семи до восьми футов ростом, приземистые, массивные, с толстыми ногами и руками, с ног до головы покрыты крупной чешуей, блестевшей металлическим зеленым цветом. Маленькие лица под высоким нависающим черепом свирепо сморщились. На них были передники из грубой кожи, с перекинутых через плечо кожаных перевязей свисали сабли, колчаны с дротиками и небольшие катапульты или самострелы, такие же, как у людей Эмблемы. «Не хотел бы я встретиться с этими созданиями в рукопашном бою!» — подумал Адам. Часчи словно застыли, наблюдая за караваном. Простояв так не меньше пяти минут, повернули своих коней и помчались на восток.
Караван перестроился и продолжил путь по своему маршруту. Траз говорил, что такое поведение кочевников ставит его в тупик. Это совсем на них не похоже, уверял он.
— Когда у них на копьях желтые и черные флажки, они прямо теряют рассудок. Наверное, устроят засаду за лесом.
Баоян, который питал похожие подозрения, несколько дней посылал разведчиков далеко вперед. Ночью в караване не принимали особых предосторожностей, потому что зеленые часчи в темноте замирали и до наступления утра сбивались в бормочущую, жалобно постанывающую толпу.
Впереди лежала Пера — конечный пункт каравана. Передатчик Рейша поймал сигнал с разведывательного бота на расстоянии примерно шестидесяти миль к западу. Он стал расспрашивать Баояна, и караванщик сказал, что там находится Дадиче, город синих часчей.
— Избегай их, насколько возможно, они самые худшие и злобные из породы чешуйчатых созданий — хитрые, как старые, и жестокие, как зеленые.
— Разве у них нет деловых контактов с людьми?
— Напротив, у них обширные коммерческие связи; вообще-то Пера — центр торговли с синими, ее ведут купцы, которые возят оттуда товары, только им разрешен доступ в Дадиче. Из всех часчей я больше всего ненавижу синих. Конечно, старые не очень-то дружелюбно относятся к людям, но они скорее коварные, чем жестокие. С другой стороны, иногда это одно и то же. — Он указал на запад, где собирались густые черные облака. — Например, дождь намочит нас так же, как и океанские волны.
— Из Перы ты прямо направишься в Коад, на берег Дванжера?
— Через три дня.
— Очевидно, Илин-Илан поедет с тобой и отправится в Кет морем.
— Очень хорошо. Она сможет заплатить?
— Конечно.
— Тогда все в порядке. А ты? Ты тоже хочешь поехать в Кет?
— Нет. Вероятно, останусь в Пере.
Баоян, скосив на Рейша блестящие глаза, с сомнением покачал головой.
— Золотые яо из Кета — солидный народ. Но на Тчаи все непредсказуемо, кроме неминуемых неприятностей. Зеленые часчи, как псы, идут по нашему следу. Еще чудо, что они до сих пор на нас не напали. Я начинаю надеяться, что мы без помех доберемся до Перы.
Однако Баоян ошибся. Уже показалась Пера — скопление разрушенных дворцов и повергнутых наземь статуй, окружающих центральную площадь, очень похожая на другие города, мимо которых они проезжали, и тут зеленые часчи внезапно бросились на них с востока. Одновременно разразилась гроза. Молнии обрушились на степь; на юге темные полосы дождя соединили небо с землей.
Баоян решил, что Пера будет недостаточно надежным убежищем, и приказал поставить повозки в круг. Его приказ едва успели выполнить: на этот раз зеленые разбойники не выказали ни нерешительности, ни робости. Низко пригнувшись на седлах своих огромных верховых животных, они устремились на врага, стремясь разорвать защитное кольцо.
Пушки издали характерный булькающий звук, едва слышный за раскатами грома; потоки дождя затрудняли обращение с обычно очень эффективным оружием. Зеленые часчи, телепатически сообщавшиеся между собой, рвались вперед сплошной массой; одних уничтожили песочные заряды, другие попали под массивные копыта прыгунков. Какое-то время в рядах нападающих царило замешательство, потом новые воины заняли место убитых, направляя своих коней прямо на конвульсивно дергающиеся тела своих поверженных товарищей. Пушкари с лихорадочной поспешностью вновь зарядили орудия, не обращая внимания на ливень. Раздался залп, сопровождаемый сверканием молнии и оглушительными раскатами грома, — ужасающий аккомпанемент сражения.
Потеряв множество воинов, зеленые часчи сменили тактику. Некоторые спешились и, укрывшись за массивными крупами своих скакунов, достали самострелы. Первая волна стрел смела трех пушкарей. Конные воины снова пошли в атаку, надеясь прорвать круг защитников, воспользовавшись их временным замешательством. Но место убитых заняли погонщики, часчей снова отбросили, в защитников каравана полетели новые стрелы, и еще несколько убитых пушкарей упали на землю.
Кочевники бросились на приступ в третий раз. Их кони хрипели и вставали на дыбы. Позади наступавших молния расколола черное небо; раскаты грома слились с криками нападающих и стонами раненых. Зеленые несли огромные потери, земля покрылась их трупами, но вперед рвались новые воины. Наконец они пробились к пушкам и стали рубить врагов.
Исход сражения был ясен. Рейш схватил за руку Илин-Илан, сделал знак Тразу. Они бросились к городу вместе с другими пассажирами, к которым присоединились погонщики и оставшиеся в живых пушкари. Караван опустел.
Издавая торжествующие вопли, часчи преследовали беглецов, размахивая саблями, отсекали головы, разрубали людей пополам. Воин с горящими безумием глазами подскакал к Рейшу, девушке и Тразу. Адам держал наготове свой пистолет, но пожалел драгоценные пули и пригнулся, чтобы избежать свистящего лезвия. Прыгунок встал на дыбы, и поскользнулся на влажной земле; часч с воплем отлетел в сторону. Рейш подбежал к нему, высоко поднял саблю-рапиру, взятую у людей Эмблемы, ударил по могучей шее, перерезав сосуды и связки. Воин забился в судорогах, в муках расставаясь с жизнью; Адам и его спутники побежали дальше. Рейш немного задержался, чтобы подобрать саблю, выпавшую из руки мертвого кочевника — ее выковали из цельной полосы железа длиной не меньше чем в человеческий рост и толщиной в руку. Оружие было слишком длинным и тяжелым, пришлось его бросить. Они втроем бежали к городу под потоками ливня, образовавшими плотную, почти непрозрачную завесу. За спиной то и дело мелькали силуэты конных часчей, похожих на уродливых призаков, время от времени рядом с ними появлялись фигуры беглецов, согнувшихся в три погибели и слепо несущихся вперед, спасаясь от страшных ударов сабель и беспощадных струй секущего дождя. Они из последних сил стремились добраться до руин Перы.
Промокшие до нитки, скользя по мокрой, словно дымящейся под ногами земле, все трое наконец добежали до груды цементных блоков, с которой начинались городские окраины, и остановились передохнуть, решив, что им уже ничто не угрожает. Они укрылись под полуразвалившимся цементным навесом, затем, дрожа от холода, поднялись, глядя на плотную завесу дождя вокруг.
— Вот мы и в Пере — там, куда хотели попасть, — философски заметил Траз.
— Хотя такой конец путешествия и не назовешь славным, по крайней мере, все остались живы, — согласился Рейш.