Те, кто выжил
Шрифт:
– Я знаю! – поднял я руку как примерный первоклассник. – Нас в Купеческой гавани пришвартовали.
– Это я и сам знаю, – ответил доктор. – Только гарантий того, что там ваше судно и оставили, нет никаких.
Ладно, таких подробностей портовой жизни я не знаю, местному доктору виднее. Поэтому перевел разговор на другое:
– Ваша? – спросил я, постучав по пластиковой панели перед собой.
– Нет, моя в нетях обретается, – ответил доктор. – Эта чья-то была, осталась бесхозной, даже с ключами в замке, вот и подобрали. Удобно: с моим ростом головой не бьюсь, и пациента довезти можно, например.
– А с горючкой как?
– Так, – неопределенно машет он рукой. – На своих запасах пока, что называется. Но в пределах Кронштадта мне одной заправки на год хватит, наверное.
– Дизелек? – прислушался я к мотору.
– Он самый.
– Можем солярки налить, если хотите, у нас тонн сто ее в запасе.
– Откажусь, думаете? – усмехнулся доктор.
За разговором доехали до портовой конторы, откуда нас сразу отослали в гавань Базы Литке. Туда ехать пришлось дольше, через зеленую зону, затем мимо каких-то современных домов из красноватого и желтого кирпича. Затем появился длинный причал, где я уже вздоха облегчения сдержать не смог, – «Мариетта» чинно-благородно стояла у стенки, трап был опущен, а на палубе я разглядел голого по пояс Витька, что-то красящего.
– Лучше? – с ехидством спросил меня доктор.
– Значительно, – более чем честно ответил я. – Хотите на борт подняться?
– Нет, спасибо, я лучше с Фрейей прогуляюсь, – отказался он. – Но вы там слишком долго не задерживайтесь, хорошо? И дел хватает, и вам нельзя пока вообще-то.
– Доктор, я мухой.
– Да, скажите своим, чтобы на ночь трап поднимали, – вдруг остановил меня доктор. – У нас тут до сих пор зачистка идет и никак не закончится: всякой твари хватает.
Стараясь блюсти наставление «никаких резких движений», поднялся по трапу спокойно.
– Здоров, Вить! – поприветствовал нашего механика.
– О… а где… и переоделся, – зацепился он взглядом и за отсутствие оружия, и за непривычный наряд.
– В больнице я – выпустили погулять чуток: доктор вывез, – показал я на своего спутника, спустившего щенка с поводка. – У вас тут чего?
– Следак сегодня все утро сидел, показания собирал, – сказал Витя. – А так больше не знаем ничего.
– С товаром ничего делать не пробовали пока?
– Не, даже не пытались, – ответил он. – Решили тебя дождаться. Кстати, когда ты обратно?
– Говорят, что дней на пять уложить собираются: сотрясение мозгов еще до кучи.
– Да нам что, – махнул он рукой. – Тихо, спокойно, погода хорошая, жратва есть, вчера еще выпили вчетвером за твое здоровье. Подождем, никаких проблем. С краном попробуем договориться, выгрузим твою машину. Солярой рассчитаемся.
– Это правильно, соляры много, – согласился я. – Если получится, то вообще отлично, меньше возни потом.
– А сейчас ты куда?
– В портовое управление и еще в одно место – надо начинать с товаром разбираться.
Про тверскую колонну решил не рассказывать: это уже лишнее.
В кают-компании сидели Паша с Дылдой, Мелкая возилась на камбузе. Встретили доброжелательно, здоровьем вежливо поинтересовались, получив стереотипный ответ: «Не дождетесь!» Дылда при этом держала Тигра на коленях и между ушами ему чесала, так что судьба кота меня стала волновать меньше. Да и выглядел он вроде бы толще.
Прошел в свою каюту, вытащил сумку из шкафа. Спасибо доктору за сменку, но если товаром заниматься, то так выглядеть нельзя. Переоделся «в нормальное», надел черную разгрузку – ту самую, что еще в Юме купил, вооружился «укоротом» и на ремень кобуру с М1911 нацепил – тем самым, что еще от Джеффа, а с другой стороны – пять магазинов с «пустоголовыми» сорок пятого калибра. Затем достал отобранный у Димы «глок», покрутил задумчиво в руках, приложил к нему запасной магазин, две коробки патронов и кобуру. Это доктору – в благодарность и как аванс в счет будущего плодотворного сотрудничества. Мне без него никуда: не хочется в больнице скандалить.
Снятое с себя уложил в сумку, прихватил с собой. Перед тем как на трап зайти, сказал Вите про то, что мне в свою очередь сказал доктор, чтобы этот самый трап поднимали. Поверил: сразу и занялся, как я только вниз спустился.
Щенок бегал кругами, гоняясь за одному ему доступными запахами, доктор наблюдал за ним, ухмыляясь, как за ребенком смотрел. Увидев меня, удивленно поднял брови, спросил:
– Сбежать решили все же?
Объяснил мотивацию – вроде понял. Чтобы закрепить успех, протянул ему «глок» со всем остальным, сказал:
– Держите, это вам. Как второе оружие – куда лучше вашего маленького пистолета, тот уже на совсем последний шанс годится. Потом с ним вас и поучу стрелять, если хотите.
– Я не против, – заулыбался доктор, быстро сгребая подарок. – Любая наука всегда на пользу. Как прицепить правильно?
– Потом прицепите, – чуть сбил я его. – Вы «глоком» или аналогами раньше пользовались?
– Нет, не довелось, хотя за последние месяцы из пистолета много пострелял.
– Это понятно, – кивнул я, – просто с пистолетами safe action надо сначала указательный палец хорошо натренировать, чтобы самому себе в ногу не закатать, когда его в кобуру убираете. Лучше сегодня дома потренируйтесь, а завтра уже носить начинайте.
– В чем тренироваться?
– А вот так. – Я вытащил из кобуры М1911, показал ему указательный палец правой руки, лежащий на рамке. – Его на спуск надо передвигать только при наведении на цель, когда уже стрелять собираетесь. А тренируйте простейшее движение: навели – палец на спуске, опускаете – палец со спуска убирается. И так до бесконечности, пока все три тысячи повторений не сделаете, необходимых для закрепления рефлекса. Вот так, видите? Раз… – я навел пистолет на какое-то дерево, – два… – придвинул руки к груди и убрал палец. – Раз… Два… А то бывает, что убирать палец забывают, цепляют за кобуру, и бац – дыра в ноге.
Несколько раз повторил – доктор кивнул, поглядев, сказал, что потренируется вечером.
Загрузились в «кангу» вместе с шебутным щенком, поехали дальше, теперь уже к дознавателям.
– Дознаватели – это хорошо, – сказал я неискренне, разглядывая окрестности в окно. – У меня гуси бойцовые… простите, товар на борту. Хороший. Доктор, может, посоветуете пронырливого, но честного человека, который сумеет его пристроить?
– Пронырливый и честный одновременно? – засомневался доктор.