Театр французского классицизма

Корнель Пьер

Дон Фернандо

Вы забываетесь; но я прощаю смелость И юношеских лет горячую незрелость. Король, чьи помыслы полны иных забот, Кровь подданных своих иначе бережет: Я охраняю их, пекусь об их уделе, Подобно голове, пекущейся о теле. К единомыслию мы с вами не придем: В вас говорит боец; мой долг — быть королем; И, думая, как он, поверьте, вы не правы: Граф, повинуясь мне, не потеряет славы. К тому ж задет и я: он оскорбил того, Кому наследника я вверил моего; Оспорить выбор мой, хотя б в порыве страсти, Есть вызов лично мне и королевской власти. Довольно. Весть пришла, что наш старинный враг На десяти судах надменно поднял стяг И в устие реки дерзнул

проникнуть с моря.

Дон Ариас

Вы маврам принесли уже немало горя, И, вашей доблестью сраженные не раз, Они отважиться не смеют против вас.

Дон Фернандо

Их гордый дух угрюм и ревностью снедаем, Что скипетр мой царит над Андалузским краем, [38] И невозвратная, прекрасная страна Всегда желанною казаться им должна. Я только для того решил в стенах Севильи, Тому уж десять лет, поставить трон Кастильи, Чтоб к маврам ближе быть, и не спускать с них взор, И сразу им давать решительный отпор.

38

…скипетр мой царит над Андалузским краем… — Андалусия, область на юге Испании, в период господства арабов делилась на четыре эмирата. При Фердинанде I мусульманские эмиры Андалусии объявили себя вассалами кастильского трона.

Дон Ариас

Они изведали давно ценой кровавой, Что каждый ваш поход увенчан ратной славой; Бояться нечего.

Дон Фернандо

И нечего дремать; Беспечность — худший враг, чем вражеская рать; Вы сами знаете: совсем не будет дивом, Когда они сюда поднимутся с приливом. И все ж, по одному известию гонца, Я не хочу вселять напрасный страх в сердца, И нам, в опасности не убедясь воочью, Не стоит в городе тревогу сеять ночью. На стены и к реке послать двойной дозор — И хватит.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Дон Фернандо, дон Санчо, дон Алонсо.

Дон Алонсо

Государь, граф умер; свой позор Дон Дьего искупил, отмстив рукою сына.

Дон Фернандо

Я знал, что близится кровавая година; Чтоб отвратить ее, я сделал все, что мог.

Дон Алонсо

Химена, вся в слезах, спешит у ваших ног Сложить свою печаль и требовать расплаты.

Дон Фернандо

Я сердцем чувствую всю боль ее утраты; Но граф был дерзостен, упорствовал в вине, И наказание заслужено вполне. И все ж, хотя ему по праву воздается, Мне горестно терять такого полководца. Он был моей стране надежная броня, Он крови не жалел, сражаясь за меня, И, как бы ни судить о буйно восстававшем, Я без него слабей, и я скорблю о павшем.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Дон Фернандо, дон Дьего, Химена, дон Санчо, дон Ариас, дон Алонсо.

Химена

Возмездье, государь!

Дон Дьего

К вам, государь, зову!

Химена

Молю у ваших ног.

Дон Дьего

Склоняю к ним главу.

Химена

Я требую суда.

Дон Дьего

И я готов к защите.

Химена

Безумца юного отвагу накажите: Он отнял жизнь того, кто нужен был венцу; Он дочь лишил отца.

Дон Дьего

Он честь вернул отцу.

Химена

За

пролитую кровь монарх карать обязан.

Дон Дьего

Кто справедливо мстит, не может быть наказан.

Дон Фернандо

Прошу обоих встать; обсудим не спеша.— Химена, тяжело скорбит моя душа; Ее страдание с печалью вашей сходно.— Вы скажете потом; пусть говорит свободно.

Химена

Скончался мой отец; я словно вижу вновь, Как из его груди ключом клокочет кровь. Кровь, охранявшую твердыни ваших башен, Кровь, чьей отвагою ваш славный трон украшен, Которая еще дымится и сейчас От гнева, что она пролилась не за вас, Кровь, от которой смерть шарахалась со страхом, Родриго возле вас смешал с песком и прахом. Я бросилась туда, слабея на бегу: Он не дышал уже. Простите, не могу, Я плачу, государь, и говорить мне больно. Быть может, этих слез и вздохов вам довольно.

Дон Фернандо

Мужайся, дочь моя, будь стойкой до конца; Ты в короле своем найдешь себе отца.

Химена

Вслед горю, государь, спешит чрезмерность чести… Так вот, он не дышал; он был убит на месте; Зияла грудь его; он навсегда умолк, Но кровью на земле начертывал мой долг; Вернее, мощь бойца, струей точась багряной, Мне о возмездии кричала этой раной, Чтоб тот, кто правит суд пред истиной самой, Из скорбных уст ее услышал голос мой. Ужели, государь, вы потерпеть согласны Под вашей властию такой разгул ужасный, Чтоб безнаказанно отважнейших людей Ударом дерзостным мог поражать злодей, Чтоб молодой смельчак во славе с ними спорил, Купался в их крови и память их позорил! Неотомщенная кончина храбреца Погасит рвение вернейших слуг венца. Да, мой отец убит; я требую отмщенья, Скорей для пользы вам, чем мне для утешенья. Подобного отцу вы не найдете вновь. Воздайте смерть за смерть, пролейте кровь за кровь. Пусть жертвою падет — не мне, но вашей славе, Но вашему венцу, и скиптру, и державе, Пусть жертвою падет на благо всей стране Гордыню черплющий в неслыханной вине.

Дон Фернандо

Дон Дьего, ваш ответ.

Дон Дьего

Сколь зависти достоин Тот, кто, теряя мощь, теряет жизнь, как воин, И сколь казним судьбой отважный человек, Который долго жил и пережил свой век! Я, чей высокий труд по всей отчизне ведом, Я, с юных лет моих приученный к победам, Я дожил до того, что я был оскорблен И, обнажив свой меч, остался побежден. Чего не смел ни бой, ни приступ, ни засада, Чего ни Арагон не мог бы, ни Гранада, Ни ярость недруга, ни зависть гордеца, На то решился граф средь вашего дворца, Ревнуя выбор ваш и похваляясь силой, Торжествовавшею над старостию хилой. И эти волосы, седевшие в боях, Кровь, обагрявшая изрытый битвой прах, Рука, полки врагов крушившая отпором, Сошли бы в хладный склеп, покрытые позором, Когда бы не был мной достойный сын рожден, Кем могут быть горды я, родина и трон. Он бился за меня, и граф понес отмщенье; Честь восстановлена, и смыто оскорбленье. Когда достойная оплата за удар, Когда законный гнев заслуживают кар, Гром должен встретить я, один на целом свете: Где не права рука, там голова в ответе. И есть ли тут вина иль ровно никакой, Но головой был я, а сын мой был рукой. Химена не того в убийстве обвинила: Убийцей был бы я, когда была бы сила. Казните голову, уж ей недолго жить; Рука еще не раз вам может послужить. Да будет кровь моя Химене утешеньем; Я этот приговор не встречу возмущеньем, Прочту без ропота жестокую скрижаль: Раз честь моя со мной, мне умереть не жаль.