Театр французского классицизма

Корнель Пьер

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Полиевкт, Паулина.

Полиевкт

Идем же! Поспешим! Простимся, Паулина! Я скоро возвращусь! Не мучься без причины!

Паулина

Куда ты так спешишь и чем взволнован ты? Что — жизнь иль честь твоя у роковой черты?

Полиевкт

Гораздо большее!

Паулина

Признайся, умоляю!

Полиевкт

Поверь, я все тебе открою, дорогая, Но…

Паулина

Любишь

ты меня?

Полиевкт

Люблю сильней стократ, Чем самого себя. Верь — я не виноват, Но…

Паулина

Многих тайн твоих я даже знать не смею. О, я тебя молю во имя Гименея! Пойми тоску мою и пощади меня, Мне подарив покой единственного дня!

Полиевкт

Твой сон тебя страшит?

Паулина

Сны ложными бывают, Но я тебя люблю, и все меня пугает.

Полиевкт

Разлуки краток час, прощай, любовь моя! Во власти слез твоих боюсь остаться я. И дух и разум мой колеблется, смущаясь, Лишь бегством от тебя, любимая, спасаюсь!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Паулина, Стратоника.

Паулина

Оставь меня! Спеши туда, где боги мне Пророчат смерть твою в тревожном темном сне! Иди! Вон спутник твой — орудье рока злого! Спеши! Убийцы ждут! Я чую — все готово. Увы! Таков наш век, Стратоника моя! Советов милых жен не слушают мужья! Что остается нам, покорным, в утешенье Взамен любовных клятв и пыла увлеченья? Влюбленные зовут владычицами нас, Мы царствуем, но вот пробьет Гимена час! И в свой черед мужья тогда царят над нами!

Стратоника

Вас любит Полиевкт, вы сознаете сами! И если он сейчас не все доверил вам, Оставил вас, не вняв ни просьбам, ни слезам, Поверить и понять в себе найдите силы, Что осторожность им одна руководила. Разумно, если муж из жалости подчас Умеет что-то скрыть и утаить от нас, Пускай свободен он и не спешит всечасно Нам отдавать отчет в судьбе своей опасной — Пусть сердце вам двоим единое дано — Имеет разный ритм для каждого оно. Не велено мужьям законом Гименея, Когда жена дрожит, дрожать вослед за нею. Для страха вашего не видит он причин, Вы — римлянка, а он — отважный армянин. И вы должны бы знать, что наши два народа Различны мыслями в делах такого рода. Тревоги смутных грез нам попросту смешны, Ни страха, ни надежд нам не внушают сны, А в Риме доверять привыкли сновиденьям, Считая их судьбы точнейшим отраженьем.

Паулина

Не веря в тайный смысл пророческого сна, Я знаю, ты была б сама потрясена, Когда бы рассказать достало мне уменья Все ужасы меня смутившего виденья.

Стратоника

Рассказ о боли — скорбь способен утолить!

Паулина

Мой друг! Во все тебя хочу я посвятить! Узнай же, чтоб постичь глубь моего несчастья, Все слабости мои и все мои пристрастья! Как честная жена, признаюсь без стыда, Что разум с чувствами в раздоре иногда. Сердца, не знавшие тревоги и боренья, Бесчувствием своим внушают подозренье. Узнай же — римлянин отважный, молодой Был покорен моей злосчастной красотой… Сев'eр… О, не вздохнуть я не имею силы При имени его — оно мне слишком мило!

Стратоника

Не он ли отдал жизнь за родину свою, Спас императора от гибели в бою? Победу повернув к себе неустрашимо, У

персов вырвал он успех и отдал Риму, А после труп его средь сотен мертвых тел Найти и опознать никто уж не сумел? И Деций в честь его отваги непреклонной Торжественно воздвиг гробницы и колонны?

Паулина

Да, это он! Увы! Впервые гордый Рим Был сыном награжден божественным таким! Что мне еще сказать? Он был отважный воин, Его любила я — он был того достоин! В нем был геройский дух, но — такова судьба — Решительность его была, увы, слаба. Когда отец упрям, почтительный любовник Всех неудач своих единственный виновник!

Стратоника

Что ж охладило в нем настойчивость и страсть?

Паулина

Бессмысленный отпор, бессмысленная власть! Как дочери любовь и кротость ни похвальна, Но жертва прихоти родительской печальна. Хотя избраннику я сердце отдала — По выбору отца супруга я ждала, Не признаваясь в том, что я влюбленным зреньем Грешу перед своим немым повиновеньем. Но от любимого не скрыла ничего — Ни мыслей, ни любви, ни горя своего. С жестокостью судьбы безжалостной не споря, Оплакивали мы покорно это горе, Печальную любовь мы разделяли с ним, Но долг перед отцом, увы, неотвратим, И вот, покинув Рим и милого объятья, Должна была отца сюда сопровождать я, А мой герой нашел в прославленном бою Бессмертие и смерть прекрасную свою! Отец мой послан был наместником из Рима. Я пребывала с ним, немой тоской томима, А после Полиевкт узрел меня, и вот — Меня ему отец в невесты отдает, Прельщенный тем, что он — любимец местной знати, И брак его со мной отцовской славе кстати. Отец мой полагал, что достославный зять Почтенней и сильней ему поможет стать. Он сам назначил срок желанного союза, И Гименей скрепил навеки наши узы. И, долгу подчинясь, теперь любовь мою Избраннику отца я кротко отдаю. Ты видела сама, с какой тревогой страстной Я удержать его стремилась в час опасный!

Стратоника

Да, можно посудить, что он вам люб и мил! Но что за страшный сон вам душу возмутил?

Паулина

Увы, явился мне во сне Север несчастный, Но гневен и жесток был взор его прекрасный. В лохмотья призраков он не был облачен, В которых сонм теней скитаться обречен, И не было на нем кровавых шрамов славы, К бессмертию его вознесших величаво. Как Цезарь молодой на восхищенный Рим, Смотрел он, дивно горд величием своим, Он обратил ко мне разгневанное слово: «Неблагодарная! Люби! Люби другого! Но помни — час настал, несет возмездье он, Оплачешь ты того, кто мне был предпочтен!» Затрепетала я от этих слов ревнивых, Вдруг шайка христиан — безумцев нечестивых — Вбежала, Полиевкт был ими окружен, Поверженный, упал к ногам Севера он. Я стала звать отца в тревоге и смятенье!.. О, ужас! Мой отец явился в исступленье, С подъятою рукой к супругу подбежал И в грудь ему вонзил губительный кинжал. Тут помутила боль на миг мое сознанье — Я слышала в бреду то крики, то стенанья, Я знала — все вокруг повинны в том, что он Неведомо за что злодейски умерщвлен. Таков мой странный сон.

Стратоника

Печальный сон, согласна. Но рассудите, чт'o в нем грозно и опасно? Ужели страшен вам возлюбленный герой, Который пал в бою? Иль ваш отец родной, Отец, который сам избрал для вас супруга, Опору видя в нем, помощника и друга?

Паулина

Он то же говорит. Мой страх ему смешон, Коварства христиан не замечает он, А я страшусь — они убьют его в отмщенье Отцу и мне за кровь, за казни и гоненья!