Театр Клары Гасуль
Шрифт:
Хаджи Нуман. Принеси-ка шербету и плодов, да пусть Мохана придет сюда ко мне в беседку.
Баба-Мустафа. Слушаю и повинуюсь. (Уходит.)
Хаджи Нуман. Ты так всю жизнь и будешь бедуином, Зейн!.. Вечно во власти мимолетных мыслей, он забывает приглашение друзей и скачет, куда влечет его прихоть... Наверно, ему взбрело в голову переведаться копьем с каким-нибудь назарейским [7] всадником. Храни его аллах!
7
Назарейский — здесь в смысле христианский.
Входит
Баба-Мустафа. Господин, господин! Твой друг Зейн слезает с коня у ворот. Клянусь аллахом, уж не случилось ли с ним беды? На Абджере нет шитого седла... Разве только...
Входит бедно одетый Зейн.
Хаджи Нуман. Зейн-Бен-Умейда! Да будет с тобой благословение божие!
Зейн. Хаджи Нуман! Да будет с тобой благословение божие! Можешь ты ссудить мне пять тысяч динариев?
Хаджи Нуман. Могу. Тебе они сейчас нужны?
Зейн. Как можно скорее.
Хаджи Нуман (дает Мустафе ключ). Мустафа!
Баба-Мустафа. Сию минуту. (Уходит.)
Хаджи Нуман. Ты видел палатки визиря? Бедуину уже наскучила кордовская жизнь!..
Зейн. Я ездил в лагерь по спешному делу. Я занимался торговлей, Хаджи Нуман, но занимался, видно, по-бедуински.
Хаджи Нуман. Уж не грабил ли ты караваны?
Зейн. С тех пор как служу Абдераму [8] , я забыл подвиги пустынь. Чтобы добыть денег, я продал лошадей, продал драгоценности.
Хаджи Нуман. А почему же ты не обратился ко мне?
Зейн. Я подумал об этом, да слишком поздно.
Хаджи Нуман. Если не ошибаюсь, ты продал даже каменья из своего ханджара [9] .
Зейн. Да, и всех лошадей, кроме Абджера: пока буду жив, поделюсь с ним последним куском хлеба. Но скажи: не надули ли меня? Что стоила оправа этого кинжала, который мне подарил наш славный калиф?
8
Абдерам — Абд-Эр-Рахман I (ок. 734—788) — основатель арабской династии Омейядов в Кордовском государстве, образованном им на землях Пиренейского полуострова, захваченных арабами и берберами (впоследствии получившими общее название мавров) у исконного населения.
9
Кинжал. (Прим. автора.)
Хаджи Нуман. Девять-десять тысяч динариев, а то и больше.
Зейн. Десять тысяч палок еврею! Разруби его Некир [10] своей косой на десять тысяч кусков! Клянусь священной Кабой [11] и гробницами пророков, в первом же испанском городе, куда мы войдем, я снесу голову двенадцати евреям.
Хаджи Нуман. По гневу твоему вижу, что ты продешевил.
Зейн. Он дал мне полторы тысячи динариев.
10
Ангел смерти. (Прим. автора.)
11
Место, к которому мусульмане обращают свои молитвы. Кубической формы храм, построенный, как они утверждают, Авраамом. (Прим. автора.)
Хаджи Нуман. В своем ли ты уме, бедуин? Разве можно иметь дело
Зейн. Мне до зарезу понадобились деньги. Я шел по безестину [12] и увидел, как старый плут Абу-Тагер расхваливал своих невольниц. Одна из них мне полюбилась, а он просил за нее десять тысяч динариев... Хаджи Нуман! До сих пор я назвал бы безумцем того, кто женщину ценит дороже боевого коня, но вид этой женщины заставил меня все забыть! Я чуть было не выменял Абджера на это создание, на эту сбежавшую из рая гурию. Но я спохватился, поехал в Семелалию и продал все, что имел, кроме оружия и Абджера, однако выручил за все лишь четыре тысячи динариев. Я рассчитывал на тебя, что ты добавишь остальное.
12
Рынок. (Прим. автора.)
Хаджи Нуман (смеется). Ха-ха-ха! Вот и ты попался, сын пустыни! Узнаю бедуина: он всегда действует не подумавши! Несчастный! Ты хочешь купить невольницу, а на что будешь жить? Каково тебе будет содержать и ее и Абджера?
Зейн. Разве у меня нет друга?
Хаджи Нуман. Есть, и он о тебе позаботится. Тебе нужно десять тысяч динариев, а не пять; ты их получишь.
Зейн. Спасибо, брат. Когда ты перестанешь осыпать меня своими щедротами?
Хаджи Нуман. Ах, Зейн! Я век останусь у тебя в долгу! Помнишь, как мы с тобой познакомились?
Зейн. Еще бы не помнить!
Хаджи Нуман. Я изнемог во время паломничества в Мекку; ты вылил на меня весь свой мех [13] , не оставив себе ни капли. Сколько ты тогда натерпелся!
Зейн. Мы, арабы, выносливее вас, мавров-горожан. А потом тебя бросили на песке, черного, иссохшего, как скорпион... Какой мусульманин не поступил бы, подобно мне?
13
К такому средству прибегают, чтобы привести в чувство путешественников, изнемогших в пустыне от зноя (см. Странствия Али-Бея). (Прим. автора.)
«Странствия Али-Бея». — Имеется в виду книга испанского автора «Странствия Али-Бея эль Абасси (Доминго Бадья-и-Лейблих) по Африке и Азии в годы 1803, 1804, 1805, 1806, 1807» в 3-х томах, под редакцией Рокфора, Париж, 1814. Из этого издания, как и из тех, что упомянуты ниже, Мериме воспроизвел много подробностей в «Театре Клары Гасуль», стремясь соблюсти «местный колорит».
Входит Баба-Мустафа.
Баба-Мустафа. Господин! Пять тысяч динариев сложены в мешках в подвале. Хочешь пересчитать?..
Зейн. Нет, нет. Приготовь вьючного осла да отсчитай еще столько же. Сто динариев тебе. (Уходит.)
Хаджи Нуман. Мустафа!
Баба-Мустафа. Господин!
Хаджи Нуман. Волю Зейна исполнит другой раб. А ты пойди за Моханой.
Баба-Мустафа уходит.
Бедный Зейн! Потерял голову от новой своей любви. Хотел сменять Абджера на женщину! Должно быть, она сильно его пленила! Горе тому, кто переплатит за невольницу! Зейн продал каменья со своего кинжала, но ему остается клинок.
Входит Мохана в сопровождении Мустафы.
Подойди ко мне, царица красоты. Скинь чадру. Твои прелести здесь будет созерцать только твой господин.
Мохана (скинув чадру). Что угодно моему льву?
Хаджи Нуман. Подойди, Мохана, сядь рядом со мной на диван. Неси угощение, раб. Ну, Мохана, довольна ли ты украшениями, что я тебе подарил?