Театр тающих теней. Словами гения
Шрифт:
— Ну чего тебе от меня надо?!
Канадка лопочет: «Presents, Pasport».
И вся она такая шумная, вопли на всю лестничную клетку доносятся до мужчин в серых пальто, стоящих внизу. Олег пытается ее осторожно вытолкать — как бы кто не увидел, но Канадка не выталкивается. Грудь вперед и опять что-то лопочет.
— Тише! Соседей разбудишь!
Затаскивает ее внутрь квартиры, чтобы только не шумела на лестничной клетке. Закрывает дверь.
Один из двух в серых пальто кивает другому на входную дверь.
— Доложи. Я продолжу наблюдение.
Олег наконец соображает, что Канадка случайно отдала ему паспорт вместе с подарком. Находит подарочный пакет в бауле с хоккейной формой, протягивает ей.
— Вот он, твой паспорт, давай уходи!
И не думает уходить! Трещит на своем английском. Смотрит прямо в глаза, облизывая губы. Сняла дубленку…
Мужчина в сером пальто выходит из подъезда, доходит до телефона-автомата, набирает номер.
— Лейтенант Лаврентьев впустил гражданку Канады в свою квартиру.
Оглядывается на окна квартиры Олега. Свет в окне гас-нет.
— Свет погасили.
Канадка в восторге, что наедине с Лавром. Русский мужик — экзотик, она должна его трахнуть. Он мечтает ее поскорей вытолкать, но кроме страха в нем еще и интерес к существу такому свободному, такому не похожему на совковую серость. И запретный плод всегда сладок.
Гэбэшник звонит домой Татьяне:
— Татьяна Малинина? Вы сегодня перед матчем переводили разговор Олега Лаврентьева с гражданкой Канады?
— Переводила…
— Почему не сообщили? Вас же предупреждали!
— Так нечего было сообщать.
— Есть чего или нечего, нам решать. Ваше дело вовремя сообщить органам. О чем шел разговор?
— Ничего серьезного, просто поклонница.
Канадка моментально стягивает блузку, под которой не оказывается белья. Прижимается голой грудью к Олегу. Целует его в губы и быстро опускается на колени. Девушки, которых парень из уральского городка, проводящий почти всю жизнь на хоккейной площадке, знал до этого, никогда так не делали. Плюс мужской «голод», не утоленный часом раньше с Таней. Олег хочет отстраниться, но не может. Упираясь головой в стену, случайно щелкает выключателем. Свет в комнате гаснет.
— Ничего серьезного?! А вы знаете, что клубы НХЛ ведут охоту за советскими хоккеистами, надеясь переманить их большими деньгами?!
— Олега переманить?! Бред!
— Бред? А вы знаете, что эта самая поклонница, гражданка капиталистического государства, сейчас у него дома, наедине с ним?! И чем она его там заманивает, нам неизвестно…
Бурный секс в прихожей обрывается так же внезапно, как и начался. Оставляя липкий холодный осадок.
Олег застегивает штаны, неуклюже пытается натянуть на канадку блузку. Она не дается.
— Неправда! Все неправда! Это все гэбэ! Все неправда! — бормочет Таня, пока бежит от метро к дому Олега. Смотрит на темные окна в его квартире. Добегает до автомата на углу, не замечая две фигуры в серых пальто около подъезда. Достает из кармана мелочь. Пытается найти нужную монетку, но роняет все монеты в снег. Подбирает, какие может разглядеть в темноте. Находит двушку, бросает в автомат, набирает номер.
Канадка размахивает руками, громко доказывает, что он должен принять предложение «Монреаль Канадиенс», тогда она будет видеть его всегда… Олег не понимает. Хочет только одного — как можно быстрее вытолкать ее за дверь. Раздается телефонный звонок.
Таня в телефонной будке смотрит на темные окна. В трубке длинные гудки.
— Ему рано утром на тренировку. Он уже спит. А я идиотка.
Гудки.
— Тшш! Подожди ты, подожди, не ори. Нельзя, чтобы тебя услышали. Тише! — Смотрит на телефон, но не поднимает трубку. — Вот твой паспорт, билет. Уходи уже, пожалуйста! Уходи! Откуда ты только взялась?!
Еще гудки. Таня, глядя на темные окна, выдыхает. Кладет трубку, выходит из телефонной будки, делает шаг в сторону от дома. Но в окнах Олега неожиданно вспыхивает свет. Таня останавливается. В окне мелькают тени. Две. Таня ждет. Не может двинуться с места.
Через несколько минут из его подъезда выходит довольная Канадка…
— Оу! Хорошо, что я тебя встретила! Ты тоже рядом живешь? Скажи, русские мужчины все такие?! Почему ты молчишь?! Такой секс! Я в диком восторге! Секс невероятный! Но не разрешил у него ночевать! Почему? Можешь объяснить почему? Выгнал на улицу. — И восторженно: — Русский медведь! Даже такси не вызвал.
— Здесь тебе не Канада. Такси ночью вызвать невозможно.
— И что теперь?! — Канадка смотрит обратно в сторону дома Олега.
Таня подходит к проезжей части. Ловит машину.
— До «Интуриста» на Горького девушку довезете?
— Трояк.
Таня достает из кармана две бумажки по рублю и подобранные из сугроба монетки. Считает.
— Только два пятьдесят.
Водитель видит, что денег у нее больше нет, машет рукой: давай. Таня заталкивает в машину Канадку, продолжающую бурно делиться подробностями секса с Олегом.
— Пассажирку не потеряйте!
Канадка без устали лопочет:
— Скажи ему, он должен в НХЛ играть! «Монреаль» готов с ним заключить контракт. Это такой шанс! Это такие деньги! Шесть миллионов долларов! А он даже слушать не стал. Но я за ним еще прилечу! Медведь!
Машина отъезжает.
— Или потеряйте…
Один из двух серых в пальто садится в «Волгу» и отъезжает следом за такси. Второй остается около подъезда.
Таня поднимает руку, чтобы поймать машину для себя. Но в той же ладони всего два пятака и десять копеек.
Идет вдоль дороги. Останавливается.
Обернется?
Вернется?
Пойдет к Олегу, закричит, расплачется, простит?
Стоит. Плечи напряглись. Давно должна разрыдаться и не может. Не получается. Стоит. И опускается прямо в грязный сугроб.