Театральные подмостки
Шрифт:
– - Да, Вань, так и есть, у вашей дочки душа раньше тела родилась, -- многозначительно изрёк он.
– - Редко это бывает, самое настоящее чудо. Такое только по большой любви случается и по благословению Божию.
– - Ты, слушай, слушай, -- наваливаясь на стол грудью, говорила Ольга, вся такая взволнованная и одухотворённая.
И я старательно внимал, погружаясь в тайные и святые глубины материнства.
– - Ежли женщина мечтает о ребёнке от любимого, -- важно говорил Николай Сергеевич, -- думает об этом днём и ночью, это как молитва. И тогда душа ребёнка может родиться раньше тела. Такое дитя действительно благословлённое. Это как откровение, как знак свыше: Бог будет хранить её ребёнка, поведёт по
– - Вы тоже читали эту книгу?
– - Ну как, посмотрел мельком... Да я и без книги это знаю.
Ольга вздохнула по-бабьи сумно и сказала:
– - Да, Синичка твоя -- необыкновенная и удивительная. Прекрасный дар заслужила. Счастливчик ты, Ваня, не всяким везёт такую дочку отхватить! Уже не надо беспокоиться, появится у неё душа или нет, переживать, как у неё судьба сложится. Дело оставалось за малым: всего-то нужно было на белый свет появиться...
– - Н-да, счастье, конечно, великое, но и хлопот с такой душой не оберёшься, -- уже с хитрецой говорил Николай Сергеевич.
– - Всё-то ей хочется через несчастную любовь появиться. Замучает она своих родителей хуже любого проклятья. Одно тело ей не нравится, другое -- не подходит. Так может годами выбирать да копаться. А родители никак понять не могут, отчего им Бог детей не даёт или отчего они встренуться не могут. Энти души ещё и хитрят. Им, вишь, сначала надо отряхнуться, оглядеться по сторонам, присмотреться, опыту побольше набраться. А вот ещё к животным привязываются... Чем больше времени проходит, тем у них кругозор ширше. Потому и одна мука с любовью этой...
– - Вы, Николай Сергеевич, не то говорите, -- разволновалась Ольга.
– - А если выбирать не из чего? Если наши влюблённые за восемь лет так и не удосужились встретиться? Где душа укупорку возьмёт? Одного Святого духа недостаточно.
– - Что верно, то верно, -- согласился Алаторцев, -- недостаточно. Только ты обоих суженых на одну доску не ставь. Вина токмо на ём, на этом Иване родства не помнящем.
– - А я что говорю! Ксении столько всего перенести пришлось! Страшно даже говорить... Ничего, любовь зла... она ещё и мстительна до умопомрачения... Нет, ну вы такие простые!.. Думаете, замену произвели, и теперь всё шито-крыто. Одного Ваню на другого, шило на мыло... Как будто этот не при чём, этот другой... Э, нет, Синичка, конечно, встретится с вашим Ваней, вот только и ему помучиться предстоит. Хорошо, если по ускоренной программе...
– - Так и Ксения тоже дальше мучиться будет, -- буркнул я.
– - Вот-вот, из-за тебя опять Синичка страдает...
– - Что-то я не пойму: так познакомились они или нет?
– - Зазнакомились, как же...
– - проворчал Алаторцев.
– - Два сапога пара... Большие надежды на него возлагали, а он -- туда же...
– - Эх, любите вы резинового кота тянуть! Что же с ним не так?
– - Да всё не так, всё не по-божески... Какой уж там!.. Всё ещё в депрессии плавает, локти кусает, переживает, бедолага, что Лерочку потерял... Выковырял уже из себя всё, что можно, бичует себя денно и нощно, ах, ах, как так получилось? как же так вышло? что сделал не так?..
Оля вздохнула шумно и прикинулась, будто у неё комок в горле.
– - Синичка уже несколько раз приходила, сидит в первых рядах партера, а он -- ноль внимания, хоть бы раз глаза встретились.
– - Что правда, то правда...
– - покачал головой Николай Сергеевич.
– - Хотя, справедливости ради надо сказать, на этих спектаклях очень странно себя вёл. После жаловался, что его какая-то скованность охватывает, непонятное волнение. Дескать, не в своей тарелке, никак не может понять, откуда опасность исходит... Мол, что-то таинственное витает в воздухе. Сбивается, реплики путает ... Хотя изъяны и ошибки были незначительные, спектакли только выигрывали -- больше жизненности, естественности, даже чувствовалось какое-то очарование.
– - Ага, казалось, Ваня органично живёт на сцене, не играет, -- поддакнула Оля.
– - Всё-таки у него герои-любовники, а влюблённые всегда волнуются... они не могут не волноваться.
– - И никто ему подсказать не может? Ну, про Ксению...
– - А кто ему подскажет?
– - фыркнула Оля.
– - Это здесь мы про неё знаем, а в живом мире никто о ней ни слухом ни духом.
Оля и Николай Сергеевич принялись развивать тему "как трудно влюблённым встретиться", а я вобрал голову в плечи и слушал вполуха. Все мои мысли унеслись туда, к дочке. С мурашками по спине вспоминал её лицо, каждое её движение, голос, эту забавную манеру по-детски хмурить бровки. Мне даже показалось, что я узнал и какие-то свои черты. И от всего этого кинуло меня в задумчивость.
Странные всё-таки вещи узнаёшь в тустороннем мире. Есть дети, которые никогда не родятся ни благодаря людскому желанию, ни по воле Бога, а есть -- которых Бог ещё до рождения благословляет, даёт душу, а с нею и будущую судьбу.
Помнится, мой друг любил повторять фразу, что "Бог сотворил человека по образу и подобию своему". А посему, делал он вывод, для своих детей он -- Бог. Может, с этим и можно согласиться, если у его детей до рождения не было душ. А если были? И тогда своим рождением ребёнок больше обязан Богу, чем своим родителям. И вообще в таком случае роль отца меркнет и тускнеет прямо до смешного.
Вот хоть меня взять. Какая может быть моя заслуга? О детях я думал... наверное, как и многие -- дабы род не прервался, опора в старости, во избежание одиночества и скуки, обретение смысла жизни, быть полноценным в чужих глазах и т.д. Но какие уникальные человеческие качества я смог развить, чтобы добавить в генетику предыдущих поколений? Чем могу похвастаться? Что доброго и полезного сделал в жизни? Как ни крути, в копилку общечеловеческую положить нечего. Даже вернуть то, что взял, не получилось.
То-то и оно, такую необычную девчушку Бог мог дать только благодаря Ксении.
Да, всё дело в любви и материнстве. Помню, в книге Дионисия Разумовского было написано, что душа живёт теми жизнями, которые, как он по-научному выразился, входят в сферу ее интересов. Другими словами, если человек тараканов терпеть не может или, скажем, ту же пресловутую нечисть, бесов и чертей, и ничего об этом знать не хочет, душа никогда не будет собирать информацию об этих жизнях. А вот если человек начнёт интересоваться, то и душе деваться некуда. Она и тараканом поживёт, и кикиморой болотной, или ещё неизвестно кем. И это всего лишь интерес. А если это любовь? А если любовь материнская? Это, должно быть, вообще страшная сила! И эта сила, конечно же, созидательная и творящая. Она может создать что-то новое и уникальное, чего во Вселенной ещё не было.
Получается, те спектакли были неспроста. Я увидел, как мать создаёт образы своих детей, выставляя их виртуальные облики и судьбы на суд беспристрастных зрителей и Бога... Он тоже, наверное, сидел где-то рядышком в зрительном зале, внимательно следил за игрой родителей и детей, что-то там у себя записывал, помечал в блокноте, взвешивал все за и против, но утвердил, так сказать, не всех детей... Признал только нашу с Ксенией дочку из спектакля, который мне не показали... Странно, но ведь и моя рубашка придумала нашу совместную жизнь с Ксенией. Вот только дочка у них так и не родилась, хоть и приходила во сне и Ксении, и Ивану. Вот так загадка!