Тебе больно?
Шрифт:
Когда мы не ныряем, мы проводим большую часть времени, уставившись в экраны компьютеров.
— Святые угодники, — вздохнула она, чем вызвала усмешку Троя.
Ее голова вертится туда-сюда, пока она крутится на ногах, не в силах остановить свой круглый взгляд на чем-то одном.
Слева от нас появляется стая голубых окуней, и через несколько секунд она снова прижимается лицом к стеклу, наблюдая за проплывающими мимо маленькими желтыми рыбками.
— Боже мой, такое ощущение, что я могу протянуть руку и погладить их.
Я ухмыляюсь.
—
Она снова поворачивается ко мне, ее глаза округлились от детского удивления, а розовые губы разошлись.
— А что, если сейчас мимо проплывет мегалодон? Сможет ли он вскрыть это дерьмо?
Я вскидываю бровь.
— Хотел бы я посмотреть, как он попытается.
Трой вздрагивает.
— Я бы не хотел.
— Они все еще существуют? — спрашивает она, переполненная волнением.
— Это не невозможно, — говорю я ей. — На мой взгляд, вероятность высока. Акулы существуют уже миллионы лет. Они легко приспосабливаются, и я считаю, что они нашли новый способ выживания.
— Я так хочу увидеть одну из них, — говорит она, отворачиваясь, чтобы посмотреть в окно. — Я тоже хочу увидеть русалок.
Я пожимаю плечами, ухмыляясь, когда ее дыхание затуманивает стекло.
— Не исключено.
— Так чертовски круто, — бормочет она, прежде чем отвлечься на рыбу-клоуна и перебраться на другую сторону здания, где она плавает. — Это Немо! — взволнованно кричит она.
Трой смотрит на меня, и я встречаю его взгляд, чувствуя, как глубоко он впивается в мое лицо.
Он выглядит забавным, но в его выражении есть и что-то еще. Что-то похожее на облегчение.
— Будь рядом с ней.
Словно намагниченный, я переключаю свое внимание обратно на Сойер, где она следит за рыбкой-клоуном вокруг здания.
— Я планирую это сделать.
Глава 38
Энцо
Черт, я ненавижу это.
— Ты же знаешь, что выйдешь оттуда с видом обсосанной изюминки? — Трой звонит в ту секунду, когда моя голова выныривает из воды.
Кроме него. По нему я не скучал.
Я прищуриваюсь на своего партнера, пытаясь решить, хочу ли я схватить его за ногу и притащить сюда, чтобы посмотреть, как он паникует, или мне следует пойти своим обычным путем и игнорировать его.
— И хотя я в экстазе от того, что ты наконец-то нашел кого-то, кто готов взять в рот любую твою часть, это не очень-то мило выглядит.
— Что ты вообще несешь? — рявкаю я с раздражением. Он ведет себя так, будто я должен знать, что такое изюм.
— Мокрый, сморщенный изюм. Ты будешь выглядеть как мокрый, сморщенный изюм. Не мило.
Прежде
Самка большой белой акулы, как торпеда, плывет в воде со скоростью около двадцати пяти миль в час.
Адреналин устремляется через меня, сердцебиение пульсирует в каждом атоме моего тела.
Ее рот широко раскрывается, обнажая ряды острых как бритва зубов. Я бью ногами, наклоняясь так, что оказываюсь перпендикулярно ей. Мои ноги выходят за пределы ее тела, а туловище находится прямо перед ее ртом. В тот момент, когда она настигает меня, я хватаюсь за кончик ее носа и, используя ее импульс, подбрасываю себя над ней так, что оказываюсь верхом на ее спине.
Она бьется, когда я хватаюсь за ее спинной плавник и крепко держусь, пока она скользит по воде.
Я достаточно взволновал, поэтому, когда она проплывает мимо лестницы, отпускаю ее и хватаюсь за металлические ступеньки, вылезая наружу, пока она уплывает в другом направлении.
Когда я высовываю голову, я вижу офицера Бэнкрофта и офицера Джонса, которые ждут рядом с Троем, а Сойер стоит по другую сторону от них, неловко переминается с ноги на ногу. Их лодка стоит у причала на холостом ходу.
Хорошо. Значит, они здесь ненадолго.
Сойер спустилась, чтобы ответить на дополнительные вопросы, а я ждал, когда они позвонят мне, чтобы забрать ее. Она настаивала на том, чтобы ехать одной, и хотя мне это не нравилось, я уважал ее потребность разобраться со своим прошлым самостоятельно.
Похоже, они взяли на себя инициативу привести ее ко мне.
— Должен сказать, мистер Витале, вы необычный человек, — обращается офицер Джонс, заглядывая в воду с типичным взглядом, который я вижу у людей — это не мог быть я.
— В людях нет ничего необычного, — отвечаю я. Трой закатывает глаза и говорит «будьте любезны», что приводит меня в замешательство, потому что я не знаю, что это значит.
Джонс сухо усмехается.
— Наверное, вы правы.
Я выхожу на дорожку, хмурясь, вода вытекает из моего тела, пока я иду к группе. За последние три недели я видел их достаточно, и их лица мне уже порядком надоели. Глаза Сойер на мгновение округляются, но она быстро отводит взгляд, на ее щеках появляются маленькие красные точки.
Ухмылка дергается в уголках моих губ, и она замечает это быстрым взглядом. Затем она спотыкается о себя, прежде чем ее взгляд застывает и приклеивается ко мне, эти клубничные губы расходятся, когда я приближаюсь.
Черт, как же я люблю свою маленькую воровку.
— Мистер Витале? — внезапный навязчивый голос отвлекает мое внимание, и моя ухмылка мгновенно спадает.
— Что?
Трой вздыхает от моего тона.
— Я вижу, вы все еще не заинтересованы в терапии, — замечает Джонс, кривя губы.