Тебе больно?
Шрифт:
— В этом ты прав, — вздыхает она.
Акула плещется в воде, отвлекая мое внимание.
— Я собираюсь закончить работу здесь. А потом мы пойдем менять твое имя. Я уже знаю, каким хочу его видеть.
Ее голубые глаза переходят на мои, недоумевая.
— Ты знаешь, каким ты хочешь его видеть? — нахально спрашивает она.
Я усмехаюсь, и Трой резко вздыхает.
— Йоу, он только что улыбнулся?
Не обращая на него внимания, я заявляю:
— Я выбираю твою фамилию, bella —
Глава 39
Сойер
Месяц спустя
Что-то мягкое прижимается к моей шее, пробуждая меня от глубокого сна. Мгновение спустя это мягкое прикосновение становится кусачим и острым. Я задыхаюсь и открываю глаза, когда Энцо впивается зубами в плоть под моим ухом.
— Энцо, — простонала я. — Мое влагалище буквально никогда в жизни так не болело.
— Ты выдержишь, — бормочет он, подчеркивая свое заявление еще одним укусом. — Ты всегда это делаешь.
— Ты такой грубый, — ворчу я. — Так не заботишься о моем избитом, покрытом синяками теле.
Он вдавливает твердую длину своего члена в мою спину, тихий стон проскальзывает мимо его губ, когда он это делает. Этого небольшого звука достаточно, чтобы по моему телу разлилось тепло, а затем теплый холодок пробежал по позвоночнику. Честно говоря, просто жалко, насколько он привлекателен. Этот чувак мог бы выторговать мир во всем мире или еще какое-нибудь дерьмо, клянусь.
Если бы только ему действительно было на это наплевать.
— Я бы не согласился, мисс Витале.
Мое сердце заколотилось от напоминания.
Сойер Витале.
Мое имя — единственное, что осталось у меня от прежней жизни, и оно звучит так восхитительно каждый раз, когда слетает с языка Энцо. Возможно, это одна из причин, почему я так сильно привязалась к нему, но, учитывая, что я долгое время бегала от своего имени, мне приятно, что я наконец-то могу его использовать.
Это была идея Энцо взять его фамилию. Я, конечно, спорила, но он не принял отказа. И после его очень убедительных приемов я не видела смысла сопротивляться.
Это всего лишь фамилия...
Фамилия, которая навсегда свяжет меня с Энцо, даже если ему когда-нибудь надоест мое дерьмо.
— До сих пор не понимаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы я взяла твою фамилию. Мы даже не женаты.
— Брак — это просто бумажка. А фамилия — это навсегда.
— То есть, технически, моя фамилия тоже всего лишь бумажка.
Он рычит и поворачивает мое тело на бок, заставляя меня лечь на спину
— Ты такой грубиян, — поддразниваю я, и улыбка сползает с лица, когда он задирает футболку вверх по моему животу, его грубые ладони скользят по моей коже.
Я вздрагиваю, все еще не привыкшая к тому, что от одного его прикосновения я таю как масло.
Он наклоняется ближе, проводя губами по моей шее.
— Ti mangerei —Я съем тебя.
— Что это значит? — шепчу я.
— Это значит, что я могу съесть тебя, — прошептал он, снова покусывая мою шею. Я сдерживаю вздох, моя спина начинает непроизвольно выгибаться, а по позвоночнику пробегают мурашки, как от чувственного прикосновения пальцев любовника.
У меня вырывается тихий стон, и мои руки обвивают его шею, прижимая его к себе, несмотря на то, что мое тело протестует.
— Мы должны скоро уехать, — пробормотал он, целуя меня под ухом, а затем вдоль линии челюсти.
— Куда мы поедем? — я вздохнула, мои глаза закрылись, когда его рот медленно переместился к моему.
— На лодку, — отвечает он, и тут же мои глаза снова открываются, готовые к отказу. Пользуясь случаем, он погружает свой язык в мой рот, захватывая мои губы между своими в диком поцелуе.
Этот ублюдок использует свой рот так, словно это красная кнопка ядерной бомбы. И каждый раз, когда он прижимает его к моему, внутри меня срабатывает взрывчатка.
Его рука скользит по моим кудрям, крепко сжимая их, пока он углубляет поцелуй, крадя мою душу каждым движением своего языка.
Я понимаю, почему он никому не позволял целовать его. Они бы стали зависимы, и он никогда не смог бы освободиться от их лап.
Его зубы смыкаются на моей нижней губе, втягивая чувствительную плоть в рот и посасывая. Я стону, когда он отпускает мою губу, но он возвращается, чтобы сделать еще больше, загибая свой язык в мой рот и посылая электричество в горло.
К тому времени, как он отстраняется, мне не хватает кислорода, и я оцепенела, когда он возобновил поцелуи в уголок моего рта и двинулся вниз по моей шее.
— Думаю, сегодня мы должны пропустить лодку и остаться в постели, — задыхаясь, говорю я, скользя руками по его свежевыбритой голове. Он снова оброс короткими шипами, и это невероятное ощущение от моих ладоней.
Он поднимает голову и смотрит на меня с такой силой, что мое сердце спотыкается, пытаясь вырваться из клетки.
— Значит, мы поедем завтра, — говорит он.
— О, черт, — говорю я. — У меня завтра дела. В другой раз?
— Bella — Красавица, я больше никогда не буду подвергать нас опасности. С тобой ничего не случится.