Тебя нет. За пределами трех покровов сознания
Шрифт:
Ученик: Все словно застывает.
Волински: Что такое все?
Ученик: Я не знаю — просто застывает, словно пространство замерзло.
Волински: А если бы концепция «осознающего», который осознает также концепцию замерзания, или текучести, и движения от застывшего состояния к текучему, или от текучего к застывшему — если бы все эти концепции тоже были образованы из той же субстанции, что и «осознающий», и не имели отношения к реальности, что тогда…?
Ученик: Остается дыхание.
Волински: Значит, у «осознающего» есть концепция дыхания, являющегося постоянным движением?
Ученик: Я пытаюсь отбросить все, что возможно, и тогда остается дыхание.
Волински: Если бы концепция движения слилась с концепцией дыхания и концепцией по имени я есть, управляющей моим дыханием, если бы все эти концепции слились вместе, что тогда…?
Ученик: Ну, тогда понятно, что жизнь может продолжаться лишь до тех пор, пока существует дыхание, и все это взаимосвязано и позволяет двигаться вперед.
Волински: А если бы мы разделили концепцию движения, концепцию дыхания, концепцию жизни, концепцию движения вперед — если бы все это были отдельные концепции, и если бы все эти концепции вместе с перемещением из одного места в другое, эволюцией и изменением, исходной позицией, прошлым, будущим — если бы все эти концепции были образованы из ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ СУБСТАНЦИИ, как и «осознающий», не имеющей с ними ничего общего, что тогда…?
Ученик: Они очень сильно связаны с одной концепцией.
Волински: С какой?
Ученик: Я представляю себе, что это часть я есть. Это очень сильно связано с дыханием и движением и не может быть просто концепцией — иначе ты умрешь. Я уже чувствую себя так, словно у я есть отваливаются ногти.
Волински: Их удерживает вместе страх смерти. Если ты разделишь концепцию жизни, концепцию смерти и концепцию движения, если все они станут отдельными концепциями, что тогда…?
Ученик: Я не нахожу слов.
Волински: Если бы концепция по имени «осознающий», которая верит в концепцию жизни, концепцию смерти, концепцию движения, концепцию отправной точки, прошлое и будущее, концепцию эволюции или смены одной мысли на другую, одного уровня на другой — если бы оно поверило во все эти концепции, какими были бы последствия для концепции по имени «осознающий»?
Ученик: Надо постоянно двигаться, все время быть в движении, нужно двигаться, чтобы учиться, чтобы выживать. Все это взаимосвязано, и этого нельзя изменить.
Волински: А если бы «осознающий» поверил, что концепция «я», которое должно двигаться, чтобы выживать, перемещение из одного места в другое, эволюция, развитие, прошлое, будущее, исходная позиция, место назначения, дыхание, жизнь и смерть — все это отдельные концепции, созданные из одного и того же сознания, не имеющего с ними ничего общего, что тогда…?
Ученик: Я не могу найти слов, но я ощущаю это как мощный белый свет, на который невозможно смотреть, потому что он ослепляет; нужно смотреть в сторону, так как он сияет как солнце. Нужно смотреть в сторону. У меня нет слов, чтобы описать это.
Волински: Итак, теперь «осознающий» состоит из двух частей: одна из них хочет отвернуться, другая — смотреть на этот ослепительно яркий свет. Если бы и «осознающий», и свет, и часть, которая смотрит в сторону, и часть, которая смотрит на свет, — если бы все они были образованы из одного и того же сознания, не имеющего с ними ничего общего, что тогда…?
Ученик: «Осознающему» словно кажется, что тот, кто может смотреть на свет, похож на оленя или еще на кого-то, кто может сделать взгляд неподвижным. А когда я хочу посмотреть на то, что произойдет, я не могу смотреть на свет, потому что боюсь неподвижности. Но когда понимаешь, что все это создано из ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ СУБСТАНЦИИ, страх становится меньше.
Волински: А до появления я есть, которое верит в концепцию движения, в концепцию жизни и смерти, в концепцию, что нужно двигаться, в концепцию выживания и концепцию эволюции, концепцию изменения, концепцию местоположения, концепцию перемещения из одного места в другое — если бы все это было создано из того же сознания, что и «осознающий», и не имело отношения к тому, что было до появления «осознающего», который осознает все это, что тогда…?
Ученик: НЕБЫТИЕ ___ (Молчание).
Волински: А если бы концепция по имени «осознающий» поверила, что концепция движения из одного места в другое, концепция эволюции и превращения одного в другое, исходная позиция, концепция рождения и смерти, концепция дыхания и необходимости дышать, чтобы жить, — что все эти концепции отделены от легких и дыхания, как и концепция света, неподвижности и застывания в свете; если бы какой-нибудь «осознающий» поверил во все эти вещи — что бы эта концепция осознающего сделала с другой концепцией «осознающего»?
Ученик: Попыталась бы заставить его двигаться.
Волински: А зачем концепция «осознающего» попыталась бы заставить двигаться другую концепцию «осознающего»?
Ученик: Потому что им надо двигаться.
Волински: Ну, конечно! (шутливо). А эта концепция движения связана с глазами?
Ученик: Естественно, потому что порой, когда ты совершенно неподвижен, глаза все равно бегают.
Волински: А, может быть, глаза видят движение, но вовсе не обязательно «тебя»?
Ученик: Именно так и происходит: кода человек неподвижен, глаза наблюдают за любыми движениями.
Волински: Если бы «ты» был отделен от концепции по имени «глаза», а они были отдельны от концепции движения, что тогда…?
Ученик: Это было бы ужасно… это все равно, что ослепнуть и ничего не видеть — это очень плохо.
Волински: Позволь мне спросить: могут ли глаза видеть, и можешь ли ты позволить им видеть то, что они видят, даже если это не имеет отношения к тебе?
Ученик: Гм… Вот это да!!!!
Волински: Итак, глаза могут видеть, даже если это не относится лично к тебе.