Технотьма Пароль: "Вечность"
Шрифт:
— Лука! — позвала Юна. — Разин!
— Спускайтесь, — откликнулся жрец, — мы за вами. Там должен быть туннель, отойдите в сторону, может посыпаться.
Над головой стукнул люк, лестница тяжело заскрипела под весом четырёх тел. Лука сказал:
— Наёмник, я подложил под крышку ящик. Провод не длинный, скоро придётся дёргать. Будь готов.
Я позвал:
— Юна! Слышали?
— Мы уже в туннеле! — крикнула она.
— Отойдите в сторону! Быстрее, я прыгаю!
— Давай, человече! — пропищал в ответ карлик. — Не боись, я её увёл! Только пол тут бетонный, имей в виду…
Прыгать
— Такие вещи умеют делать в Меха-Корпе, — шёпотом сказала Юна Гало. — Больше нигде, только в наших лабораториях. Не знаю, как это попало к Луке. Мы называем их факелы холодного огня. Ну или просто фаеры.
Лука Сидич шагал впереди, подняв над головой трубку, испускающую холодный серебряный свет, за ним шли девушка с карликом, замыкал я. Скорее всего, взрыв двух гранат основательно завалил люк — мы двигались уже несколько минут, и пока что нас не преследовали.
Свет озарял низкие своды туннеля, по стенам которого тянулись провода на кронштейнах. Впереди капала вода, было сыро, я несколько раз наступал в маслянистые лужи, пахнущие мазутом.
Ещё раз прислушавшись — в туннель сзади не проникало ни единого звука, — я обогнал Юну с Чаком и зашагал рядом с Лукой.
— Куда мы идём?
— Вперёд, — сказал он.
— Зачем? Там ждёт этот твой Почтарь? Кто он?
Лука молча шёл дальше, трубка в его руке потрескивала и шипела, серебряный свет облизывал низкий свод в трещинах. Звук шагов изменился, появилось эхо — впереди туннель вливался в более просторное помещение.
— Ну так что впереди? — Я взял его за рукав.
Жрец развернулся, левая рука взлетела, но я был готов — и, поднырнув под дубинкой, ударил его кулаком в грудь. Лука Стидич отскочил, высоко подпрыгнув, в вихре взметнувшихся пол плаща. Шагнув назад, я слегка пригнулся и вытянул перед собой руки. В одной была хауда, но стрелять я не собирался.
И тут же между нами оказалась Юна Гало.
— Что вы двое опять делаете?!
— Просто хочу знать, куда мы идём, — пожал я плечами.
— Кто ты такой, чтобы задавать вопросы? — холодно произнёс жрец.
— Я уже говорила тебе, Лука: он тот, благодаря кому я всё ещё жива, — сказала Юна. — Он заслужил право спрашивать. И тебе говорила, Разин: относись с уважением к…
— Спрашивать — но не получать ответы, — отрезал Лука. Дубинка будто по волшебству исчезла в рукаве плаща.
— Откуда мне знать, что ты не ведёшь нас в ловушку?
— Разин! — Девчонка повысила голос. — Это же Лука Стидич, посланник самого Владыки, на встречу с которым я и спешила! Он сказал, что ведёт нас к Почтарю, который должен проводить нас в Храм! Именно туда мы и направлялись с самого начала.
— Он ничего не хочет объяснять. Мне не нравится идти непонятно куда для встречи неизвестно с кем. Что это за Почтарь? Вдруг его давно пришили, а вместо него там ждут люди кланов?
— Да не ждут, не ждут, — прозвучал сиплый голос из темноты. — Я тут один, никого больше нет.
Я вскинул хауду, Лука Стидич поднял пистолет с глушителем. Голос раздался снова:
— Кто
— Переговорщица Меха-Корпа и её охранники, Почтарь. — Лука выпрямился, кивнув Юне, пошёл вперёд, и в серебряном свете факела стало видно, что там находится большой зал.
Что-то знакомое, решил я. Сделал несколько шагов следом за жрецом — и понял, что туннель привёл нас на станцию метро.
Глава 14
В Москве я бывал неоднократно, и на метро довелось поездить, но такой станции не помнил. Довольно быстро стало понятно, что это какая-то правительственная ветка или нечто подобное. Вроде я даже читал в Интернете, как её отыскали какие-то диггеры.
Серебряный свет озарил пассажирский перрон, рельсы и дрезину на них. На передке, за рычагами ручной тяги, виднелась тумба с кривыми рукоятями переключателей, двигатель и топливный бак, от всего этого хозяйства под днище уходили провода и шланги.
На дрезине стоял невысокий сухонький человечек в чёрной, наглухо застёгнутой хламиде. С откинутого капюшона свисали концы шнурка. В руках он держал необычное оружие: трубка с прорезью и натянутой тетивой, кривая деревянная рукоять, на ней спусковая скоба. Похоже на ружьё для подводной охоты, но слишком короткое.
— Ладно, не свети, не свети, — сипло произнёс он, прикрывая глаза ладонью. Голос казался каким-то неуверенным, словно обладателю его не часто приходилось говорить. — Погаси штуку свою, говорю.
— Но тогда мы ничего не будем видеть, — возразила Юна Гало, подходя к дрезине.
— Да будете, будете, сейчас я… погоди…
Маленькое небритое личико с острым носом и вздёрнутой верхней губой напоминало крысиную мордочку. Невозможно было определить возраст этого человека — ему с равным успехом могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят.
Посапывая, двигаясь быстро и суетливо, Почтарь спрыгнул с дрезины, обежал её, вскочив на передок, дёрнул что-то и повернул. Затарахтел мотор, закашлял, перхая, словно больной, посыпались искры из-под днища, и на тумбе зажглась фара. Мерцающий тусклый свет озарил небольшой зал с железными дверями в конце. Все встали у дрезины, а я забрался на перрон. На другой его стороне не было туннеля с рельсами… Точно, правительственная ветка. Наверх можно подняться только по лестнице за этими железными дверями, наглухо запертыми. Я обернулся, положив хауду на плечо, встал на краю перрона.
Почтарь соскочил с дрезины, снова обежал её, присел и ковырнул что-то — искры из-под днища сыпать перестали.
— Ну, садитесь! — позвал он. — Надо ехать уже. Впереди вон лавка да сзади… Нет, то моё место, там я, изыди, изыди!
Он бросился вперёд и кривой лапкой цапнул за плечо Чака. Карлик, усевшийся на выступ за тумбой с рукоятями, оглянулся на монаха и слез. Лука с Юной тем временем устроились на сиденье в передней части. Девушка позвала:
— Разин, быстрее.
Я спрыгнул на дрезину. Рычаги, которые надо было качать, чтобы она ехала, находились посередине, а на лавке сзади лежал потрёпанный портфель со сломанной ручкой и раздутыми боками, словно внутри находилось что-то объёмное, едва поместившееся туда. Я переставил его на железную полку сбоку, и внутри звякнуло.