Текила-любовь
Шрифт:
Вечером, сажая Настю в поезд, Димка отдал ей диск и сказал:
– Делай там, что хочешь, рыбка, но если узнаю – голову оторву!..
Лёжа на верхней полке и кутаясь в холодный плед, заснуть не получалось. Настя слушала диск, который Димка записал прошлым вечером, когда она уходила на занятия. Анькины стихи. Старые и приятно-тёплые – Настя помнила их ещё со второго курса, и новые, такие же трогательные, – и всё это голосом Димки:
Свет горит в моём окошке, На окошке чашка с ложкой, Блюдце, в вазочке конфеты. Две забытые газеты, Банка6
Здесь использованы стихи московской поэтессы О. Шумяцкой.
В два часа ночи под боком тихо провибрировал мобильник. «Рыбка, я не могу заснуть. Подушка пахнет тобой…»
15
Кристина сидела за барной стойкой и курила. Перед ней стоял бокал мартини с оливкой, а рядом зевал Димка, планируя сбежать от неё через полчаса и отоспаться. Не хотелось ни пить, ни курить, ни разговаривать. Не хотелось даже думать, но беспокойные мысли не оставляли его ни на секунду. Провожал отца в аэропорт, а на обратном пути разбил машину, получил лёгкое сотрясение мозга и кучу ушибов. Удрал из больницы. «Всё мой длинный язык без костей… – думал он, и, казалось, каждая мысль отдаётся глухой болью во всей голове. – И какого хрена я завёл этот идиотский разговор? Меньше знаешь, крепче будешь. А ведь правда есть вещи, о которых лучше не знать… Чёрт, как же не хочется верить, как же не хочется, чтобы белое стало чёрным…»
Кристина что-то говорила ему, но он почти не слушал. На другом конце стола он заметил девушку, которая показалась ему знакомой. Такие светлые волосы до пояса были только у одной – у Катьки. Девушка медленно пила коктейль и говорила с подругой, в которой Димка чуть позже узнал Юлю Краснову. Ту самую глазастую Юльку, с которой неделю мутил на втором курсе.
Он встал и пересел ближе. Девочка повернула голову и замерла.
– Кать, это ты? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.
– Приветик! – поздоровалась Юлька, хитро улыбаясь. – Как делишки? – Её глаза бешено искрились. Дима пропустил вопрос мимо ушей.
– Да… – смутилась девушка. – Привет, – натянуто улыбнулась и стала дальше пить коктейль. Но только лишь её розовые губы коснулись соломинки, Димка резко взял её за руку и потащил в туалет.
– Что ты делаешь?! – громко кричала Катя, пытаясь вырваться из его рук, но это было всё равно что пытаться сдвинуть с места валун зубочисткой. – Отпусти меня! Куда ты меня тащишь?!
– Сейчас узнаешь… – спокойно отвечал он, продолжая тащить её. Катя упиралась и спотыкалась, несколько раз подвернула ногу и сломала каблук. Она пыталась ударить его, но ничего не получалось. – Прибил бы того, кто с тобой это сотворил! Ни за что не поверю, что сама додумалась! – с раздражением прошептал он, подталкивая её в туалет и закрывая дверь на задвижку.
Катя стояла у зеркала и плакала. Димка нервно вытаскивал шпильки из её волос и бросал
– Сними туфли… – сказал он.
Катя послушно сбросила туфли и встала голыми ногами на кафельный пол.
Когда со шпильками было покончено, Димка включил воду и наклонил её голову под кран.
– Умойся… – уже спокойно сказал он. Димка чувствовал, как девочка дрожит под его руками. Она плакала и яростно тёрла глаза кулаками, пока вода не стала прозрачной. Он взял полотенце и нежно вытер ей лицо. Теперь перед ним стояла Катя, которую он знал и любил такой, какая она есть. Маленькая, худенькая, скромная, с большими чёрными глазами и детским личиком, девочка, из которой, хоть убейся, никак не слепишь роковую женщину… Да и нужно ли?
Она села на пол и, закрыв лицо руками, снова заплакала. В дверь туалета кто-то настойчиво рвался. Суда по истеричным крикам и знакомому голосу, Дима решил, что это Юлька, и не стал открывать. Он сел рядом и крепко прижал Катю к себе.
– Я подвернула ногу… – всхлипывала она. – И сломала каблук… Это Юлькины туфли, она меня убьёт.
– Не волнуйся, я починю. – Он поцеловал её в макушку, потом в лоб, а потом увидев перед собой её глаза и губы без помады, поцеловал их. Осторожно и легко, будто это их самый первый поцелуй.
– Я домой хочу, – тихо сказала она, положив голову ему на плечо.
– Я провожу тебя.
Идти сама Катя не могла. Димка, не спрашивая, взял её на руки и вышел с ней из клуба. Он не заметил ни Юльку, полчаса долбившую в дверь, ни Кристину.
Катя молча прижалась к нему. Когда Димка на руках с ней зашёл в общежитие, она уже спала. Он поднялся на пятый этаж. По всей комнате была разбросана одежда, обувь, предметы косметики и другое девчачье барахло. На столе – диск «Наива», который Дима ещё в конце весны забыл здесь, когда последний раз приходил к Кате.
Он посадил полусонную девочку на кровать и начал осторожно раздевать. Сначала свитер, потом джинсы. Он медленно и терпеливо застёгивал все пуговицы на пижаме. Катя смотрела на его лицо блестящими полупьяными глазами, а Димка напевал вполголоса песню из «Простоквашино» и улыбался.
– У тебя не изменился номер? – вдруг спросил он, заботливо накрывая Катю одеялом. – Я звонил тебе летом несколько раз, но ты была недоступна.
– Я сменила номер, когда уехала домой после экзаменов, – тихо ответила она.
– Скажешь мне?
– Я позвоню тебе и сброшу, – сказала Катя, потянувшись за телефоном. – Ты забыл тогда свой диск. Можешь забрать…
– А ещё я заберу сломанные туфли твоей подруги, – улыбнулся Димка, записывая новый номер Кати. – Больше никогда не делай так, как сегодня.
– Тебе не понравилось?
– Честно?
– Да.
– Это было просто отстойно.
– Мне и самой не нравилось… Хотелось встать под душ и всё смыть. Просто не хотела обижать Юльку… – говорила она, зевая. – Все так хотят сделать из меня роковую женщину, а получается шлюха… Больше никогда не подпущу её к себе.
– Умница, дочка, – снова улыбнулся Димка, целуя Катю в нос и губы. – Никогда никого не копируй. Оставайся личностью. Это в людях ценится. Ладно, я погнал к себе. Уже совсем поздно, спать хочется.
– Конечно, Димка…
– А можно задать тебе вопрос интимного плана? – спросил Димка, остановив-шись на время у двери. Катя посмотрела на него смущённо и неуверенно кивнула головой. Скорее всего, хотела сказать «нет». – Если я позову тебя погулять завтра вечером, ты не откажешься?