Телепупс
Шрифт:
— Я тьебе my… My душу даю…
— Да, на кой ляд мне твоя душа. Ты мне ответь, что тебе, скотина, в России нравится?
— …
— Ну!
Англичанин оперся о край унитаза и кряхтя поднялся:
— Freedom and woman.
Его руки опять потянулись к девичьим грудям. Он был заметно выше хрупкой Зоеньки, казалось, что ее хотят не облапать, а задушить. Джек-потрошитель вернулся. Русская гастроль.
Зоя не удержалась
— А это… Как блин это… — Она не вспомнила, что я велел спрашивать и достала бумажку. — Гражданское общество. У нас есть гражданское общество?
— O!.. These women.
Джек принялся блевать.
Я некоторое время наблюдал за тем, как из него вываливается завтрак… или обед…, а потом перекрутил файл на начало…
СОХРАНИТЬ КАК…
…и отправил в папку «Лучшее».
Эдик жертвенность Зоеньки не оценил. Он сидел с кислой миной на диване, лечь на который было моим ежесекундным желанием. Всем своим видом Эдик показывал фирменную невозмутимость и дикую усталость.
Его утомил трафик. Он должен был приехать гораздо раньше, но решил заскочить домой в Плещеево, не рассчитал время и попал в пробку на Новорижском. Рванул в объезд по Рублевке, хотя наверняка знал, что и там огромный затор из Мерседесов. Такой город. Мегаполис. Который год хотят расширять трассы и делать мост на Новоогарево. Говорят, проблема в том, что мост испортит вид Москвы-реки.
— Что, забыл, где живешь?
Конечно, Эдик не забыл. Более того, он искренне верил, что все делал правильно. То есть как всегда. Так бывает. Когда надо, но очень не хочется, ты вроде делаешь и не делаешь одновременно. Сам считаешь, что все в порядке, а вот окружающие видят, что нет.
— Ты работать будешь?
— Не первый год замужем. Раз взялся, то сделаю.
— Ну-ну.
Фильм не клеился. Костик, развесивший в стороны свои уши, ничего не понимал. Он беспомощно смотрел то на дергающегося меня, то на представительного Эдуарда и все время норовил заняться любимой мультипликацией. Я понимал, что мы теряем драгоценное время. Надо было идти другим путем. Путем от противного… зрителя.
— Почему люди смотрят телевизор? Нет! Не так! Почему люди смотрят всякие там «Президент-Шоу»?
— Потому что сейчас это самое главное Шоу в стране.
— Правильно! В этом его преимущество и его слабость. Все хотят нечто умопомрачительное, феерическое, правдиво-роскошное, теребящее нервы и душу. Но как только они узнают, сколько это будет стоить денег и нервов, каких масштабов достигнут проблемы с комплексом маленького человека, то сразу говорят нет, спасибо, ешьте сами и остаются на привычном, а главное понятном Шоу. Эдик, вот ты, когда смотришь TV, ты хочешь узнать что-нибудь новенькое? Например, правду?
— Хочу. И поэтому смотрю Walt Disney Channel.
— Каждый хочет свою правду. Слышишь? Свою! И только ее! Привычную, спокойную, нежную. Если дать зрителю то чего он хочет по приемлемой цене, то он сожрет
— Все что ты говоришь, называется «Голландский синдром». — Эдуард много читал и занимался самообразованием в области профессиональных интересов. — Ты еще не стал заложником зрителя, но уже заболел. Сколько раз всякого рода теле-передвижники пытались заигрывать с народом посредством интерактива? Бессчетно. И ничего из этого не выходило, до тех пор, пока не изобрели застеколье. Вот и получается, что кроме этого самого застеколья никакой аморфной правды нет. Ее вообще нет!
— Есть! Она другая! О ней забыли! О ней никто не может ничего сказать, потому что ее чувствуют, а не знают. Ее хотят найти, переключая каналы. Не находят на одном и бегут на другой. Ты думаешь, почему толпы придурков шарахаются по площадям и улицам во время шоу «Разбей витрину»?
— Постой, дай угадаю. — Судя по лицу, Эдик собирался чихнуть. — Неужели ищут правду?! Ха-ха-ха!!!
— Да! И не находят! Им надо ее дать.
— И они сразу перестанут бить витрины?
— Да, не в этом дело! Их надо зарядить идеями.
— Боже мой! Какими еще идеями?!
Основанными на реальности, а не на фантомах.
Лю прислала файлик менее экспресивный и гораздо более аккуратный, чем у Зоеньки. Она послушно выполнила все то, что было велено. Ей прикрепили скрытые камеры и она пошла опрашивать деловых середнячков в политкорректный City.
— Вам нравиться Россия?
— Э-э-э…
— Вам нравиться Россия?
— Что?
— Вам нравиться Россия?
— Да.
Лю заучила наизусть все нужные мне вопросы и как попка повторяла их беловоротничковым людям. Удивительно, но разговорить удалось третьего по счету.
— Что вам нравиться в России?
— Ну-у-у…
— Свобода?
— Да.
— Возможности?
— Да.
— Удобство жизни?
— Да.
— В чем оно выражается?
— Ну, как вам сказать… — Что сказать он так и не придумал.
— Что вас пугает?
— Инфляция.
Кроме этого его пугали эпидемии в Юго-Восточной Азии, из-за которых он не может поехать туда в отпуск, возможность увольнения, из-за экономического кризиса, будущее детей и импотенция. Лю спросила прямо: