Шрифт:
Глава первая
1
Документ напоминал все подобные: любительское сообщение о наблюдении космического тела, до сих пор ни в какой каталог не занесенного. Иными словами – об открытии.
Все было указано так, как и следовало: кто, где и когда наблюдал (астроном-любитель Ржев Люциан Иванович, Московская область, Подрайский район, отдельно стоящий дом близ деревни Летягино, 8 августа 2015 года, или 57235 MJD, начало экспозиции неподвижной камерой – 4 часа 34 минуты 30 секунд всемирного времени, окончание – 5
До сих пор все было нормально. Однако, закончив перечисление действий и условий, автор сообщения счел возможным сделать и вот еще какое заявление:
«Внимательное наблюдение в продолжение вот уже семнадцати дней и компьютерная обработка полученных цифр дают возможность заявить, что движение замеченного тела не может быть объяснено известными причинами. А экстраполяция с учетом этих данных его траектории заставляет предположить, что оно может представлять опасность для Земли, в частности именно потому, что дальнейший его путь кажется мне непредсказуемым.
Не имею возможности в столь малом объеме изложить имеющиеся у меня доказательства, но повторяю и прошу отнестись к этому серьезно: совершенно уверен, что обнаруженное мною космическое тело представляет серьезнейшую угрозу самому существованию нашей планеты. Нас ожидает небывалая катастрофа, и об этом должен обязательно знать наш президент. К сожалению, некоторые источники моей убежденности по существующей плохой традиции не будут признаны строго научными, что в моих глазах ничуть не делает их менее достоверными. Не считаю возможным излагать их здесь, но готов сделать это при личной встрече. Поэтому умоляю немедленно и серьезно перепроверить мои данные и выводы относительно всех параметров тела и его движения, чтобы можно было своевременно принять все необходимые меры. Прошу найти время для личной беседы со мною – полагаю, что смогу убедить вас в серьезности положения. Тогда же передам вам все записи наблюдений, расчеты и сделанные фотографии».
Разослано сообщение было по факсу, кроме ВАГО – еще и в Колокольскую обсерваторию. А также в Президиум Академии наук – просто так, от полноты чувств, наверное. Интернетом автор сообщения не воспользовался – потом уже стало известно, что он так и не счел нужным подключиться к сети, поскольку (видимо, сказывался его весьма достойный возраст) был уверен, что главным, что можно от сети получить, являлись вирусы и грабительские налеты на его базу данных, которой он дорожил, на что имел все основания.
Видимо, эта странная приписка и не позволила адресатам отнестись к изложенному в нем факту достаточно серьезно.
Однако, кроме всех указанных адресов, послание, переданное, как уже упоминалось, по факсу, получили и еще в одном
Этого не случилось бы, не будь в тексте слова «президент». Слово это относилось к ключевым, и телефонный разговор или факс, в котором оно встречалось, становились предметом внимательного анализа.
Так что названный в самом начале Люциан Иванович Ржев не мог бы – знай он об этом – пожаловаться на отсутствие интереса к его открытию. Как если бы он сам послал его по адресу: «Москва, Кремль».
Впрочем, узнать об этом ему не было суждено.
2
Директор службы безопасности страны тоже думал о президенте; его навел на эти размышления частный и не очень важный, но все же своевременный вопрос, а точнее – доклад, только что сделанный одним из его подчиненных.
Директор уже давно приказал: всю информацию, в том числе и перехваты, в которых в любом контексте упоминается президент страны, докладывать лично ему. Для такого распоряжения было множество причин и поводов. В конце концов, безопасность главы государства, пусть даже при существовании службы безопасности президента, оставалась и обязанностью СБ – и кто мог бы возразить на это хоть полслова? Знать о других причинах никому не полагалось.
И вот сейчас майор Волин, тот самый подчиненный, только что закончил доклад.
Директор еще раз пропутешествовал глазами по тексту перехвата – сообщения по факсу.
– Ну и как вы это квалифицируете? – задал он вопрос.
Майор Волин ответил, не раздумывая:
– Тут усматриваю состав попытки дезинформации президента, это первое, а второе – стремление вызвать массовую панику путем распространения слухов о грозящих катастрофах. О конце света, в общем.
– М-да… – выговорил директор задумчиво. – М-да. – Он помолчал еще. – Вряд ли, конечно… А хотя…
Он помолчал. Пошевелил пальцами.
– Да. Ладно. Свободен пока. Далеко не уходи.
Оставшись один, он подумал еще немного. Вызвал секретаря:
– У нас когда запланированы эти… инопланетяне?
Инопланетянами он называл экстрасенсов, парапсихологов и астрологов, с которыми время от времени происходили встречи и совещания.
– В пятницу в шестнадцать тридцать.
– Вот что сделайте: вызовите их прямо на сейчас. По тревоге.
Вызванные «инопланетяне» собрались исправно; они выглядели несколько испуганными, что нетрудно понять: по тревоге их никогда еще не вызывали, а если учесть – куда вызывали, то причин их волнения долго искать не придется.
В свою очередь и сам директор СБ, если вглядеться, выглядел не очень уверенно. Положение его и в самом деле было затруднительным: с одной стороны, ему нужно было узнать мнение специалистов по конкретному документу, с другой же – генералу очень не хотелось ни предъявлять им этот документ, ни даже пересказывать его содержание своими словами; кем-кем, но распространителем информации он никогда не был и всю жизнь считал, что язык находится в безопасности, лишь когда он за зубами. И потом, вдруг все это окажется бредом, дикой лажей, чьей-то шуточкой («За такие шутки оторвать ему и язык, и все прочее!») – как он тогда станет выглядеть в глазах своих негласных советников?