Тело угрозы
Шрифт:
– Ну, ну, – урезонил его разведчик, почувствовавший, что сопротивление ослабевает. – Нам до всего дело, как ты знаешь, потому что оборона страны зависит от любого явления. Так что – введешь меня в курс?
– Не телефонный разговор. – Генерал, страдая, сделал попытку отступить с минимальными потерями.
– Само собой разумеется. Встретимся в течение часа – идет?
– Мне сейчас не очень удобно…
– Ладно. Тогда я еду к тебе. Дело-то ведь серьезное.
– Откуда тебе знать?
– Понял из нашего разговора. Ну, все. Еду.
Через час с небольшим, вернувшись в свое хозяйство, разведчик не стал сразу собирать сотрудников главного управления – узкий круг, конечно, – и делиться с ними полученной информацией. Он с полчаса просидел в своем кабинете в одиночестве, приказав никого к нему не впускать. Затем позвонил министру обороны и попросил срочно принять его по делу, не терпящему отлагательства. И был принят.
Министр, человек глубоко штатский (вот уже целых полтора года), слушал его со всевозраставшим интересом. Когда разведчик закончил, министр несколько секунд помолчал, побарабанил пальцами по столешнице:
– Занятная история… Твои первоначальные выводы?
– Думаю – они, – ответил разведчик, кивнув затылком куда-то назад и вправо, где в общем-то в пределах кабинета ничего такого не находилось. Но министр его понял.
– Так, так. А точнее?
– Мы ведь и раньше получали информацию, что они там что-то такое готовят. С использованием так называемых внеземных технологий. Помните, они тогда заполучили чужой корабль, потерпевший аварию у Земли.
– Значит – новая модель космического корабля?
Министр не сказал «военного корабля», поскольку это само собой подразумевалось.
– Такой мысли, – осторожно ответил разведчик, – ничто не противоречит.
– Гм. Не слишком ли… фантастично?
– Вся наша жизнь – фантастика, – вздохнул разведчик. – Может быть, конечно, я ошибаюсь, мы еще будем анализировать и на места дадим запросы; рано или поздно следы обнаружатся. Но – как бы не оказалось поздно. Сейчас у них, я думаю, идут ходовые испытания; ну а потом что будет? Они ведь народ ушлый, понимают, что шило надолго в мешке не спрячешь, и уж если возникает такое преимущество – надо использовать его, пока противная сторона аналога еще не имеет. Помните, как в сорок пятом: недолго пришлось им оставаться монополистами? И они это помнят, будьте уверены.
– Получается веселая картина, – сказал министр, хмурясь. – С одной стороны – все вроде бы собираются отказаться от последнего ядерного оружия, даже то, что еще осталось, – уничтожить. С другой – такой вот камуфлет.
– На Земле уничтожить можно, – откликнулся разведчик, – и проконтролировать не так уж сложно при общем согласии. Но если при этом какое-то количество зарядов находится на борту такого вот корабля, заглянуть в который – не в наших силах, то все это соглашение теряет смысл: оттуда, с высокой орбиты, можно быстро подойти, нацелить сверху ракеты, а у нас отразить будет нечем – останемся голенькими. Нельзя уничтожать ракеты. И головки тоже, – высказал разведчик свое глубокое и искреннее убеждение.
– Я об этом не раз говорил. И президенту в том числе. Но они все как с ума посходили – ракеты им, видите ли, мешают. Много денег, мол, нужно.
– Что же, – сказал разведчик осторожно, – теперь вроде бы возникает сильный аргумент за сохранение. Можно сказать, неубиенная карта. Если сразу же вбросить информацию…
– Ни-ни! – И министр покачал головой. – Пока это еще не аргумент. Пока – только возможность аргумента. Твое предположение убедительно, конечно, но остается лишь предположением.
– Ну, не только, – позволил себе не согласиться разведчик. – Это ведь не просто догадка. Есть и основания.
– Например?
Генерал чуть пригнулся к столу, словно собираясь сообщить какой-то секрет:
– Например, вот что. Мы следим внимательно, слушаем, читаем… Так вот, ни единого слова насчет этой штуки. Полное молчание! На всех уровнях. Почему же? Не заметили? Извините, никак не поверю. У них средства наблюдения посильнее наших (при этом заявлении министр чуть поморщился, но возражать не стал; это и так все знали, и лишний раз повторять вслух что-либо по поводу российского отставания было просто дурным тоном). В том числе, – продолжал разведчик, – и спутниковая техника… Да нет, совершенно точно – они все видели и знают. Как же вы думаете: если бы то был действительно неопознанный космический объект – об этом молчали бы? Давно уже звонили бы во все колокола. А тут – сплошное безмолвие. Вывод делаю один: они прекрасно знают, что это такое, и молчание соблюдается по причине секретности. Будь то природным явлением – какая могла бы быть секретность?
Однако министр оставался при своем мнении:
– Это, конечно, кое-что. Косвенное доказательство. А для высшего руководства нужны факты. Побольше и поубедительнее. Чтобы на руках были все козыри. И вот тогда – поставить вопрос ребром. Понял?
– Факты будем искать, – заверил разведчик. – Но ведь на дороге мы их не найдем, так? Нужно усиление.
– Ты что имеешь в виду?
– Нужно, не спуская глаз, следить за этим… объектом. За его поведением. В нем будут заключаться главные факты. Если это управляемый корабль – а в этом я уверен, – то он неизбежно будет, хотя бы время от времени, выполнять какие-то эволюции, которые не объяснить законами природы. Наблюдение, непрерывное и квалифицированное, профессиональное – вот что нужно прямо с этой минуты.
– М-да, – проговорил министр. – Сказать легко. Жаль только, что в составе вооруженных сил нет военно-астрономической службы. Только спутниковая, но у них и так дел по уши. Однако ты рассуждаешь правильно. Придется просить об оперативном подчинении нам какой-то из обсерваторий – посильнее.
– Вы можете обратиться к президенту непосредственно.
– Мочь-то могу, да только… Нет, к президенту надо идти уже с доказательствами. Ты не ребенок, сам понимаешь: это пойдет вразрез с его задумками насчет отказа и уничтожения…
Разведчик кивнул: это он понимал отлично.
– Попробую поговорить по душам с президентом Академии наук: астрономия – это по их части. Допускаю, что у него есть уже какая-то информация по научным каналам. Сам-то ты как получил все эти данные?
– С ними уже работают люди из СБ. Больше пока не знаю. Они, похоже, вышли на все это случайно. Повезло.
– Надо выходить на людей, с этим как-то связанных. Может, таким путем на что-то наткнешься. Поставь всех своих на уши – и здесь, в стране, и, главное, там – за бугром. Всякая мелочь, всякое… да не мне тебя учить. Понял?