Тело
Шрифт:
«Вот так герой. Пригласил девушку, а теперь в кусты? Пригласил – развлекай!»
– По-моему, сегодняшние развлечения не зависят никоим образом от меня, – прошептал Прудников.
– Что? – раздраженно спросила Садовникова.
– Нет-нет. Ничего.
Нет, ей не все равно. Олеся так нервничала, что уже не могла скрывать этого. Славик решил помолчать, иначе в скором времени закричать придется ему. Завопить так, что его услышит даже дядя Эдик в собственном свинарнике. Прудников ловко зацепился за мысль, выудил оттуда Эдуарда Финагина и, в конце концов, пришел к вполне логическому
«Марина пропала, – думал Прудников, – в момент появления мужика, за которым побежала Соня. Мужик этот оказался тем самым работником фермы в грязной майке. Потом на нас набрасывается толпа разъяренных крестьян, а Марины все нет».
Это наводило на одну только мысль. Марина что-то знает. Либо она привела их сюда специально для своих сородичей, либо она ничего не знала до последнего и ее просто увели, перед тем как выпустить основных персонажей.
– Вот он.
Слава дернулся. Он настолько увлекся мысленными пытками Марины, что не сразу понял, где он и кто перед ним. Они стояли у прохода.
– Я же говорила, он рядом. У тебя оружие есть какое-нибудь?
Прудников пошарил по карманам и выудил небольшой перочинный ножик, который и покупался-то не из-за режущей поверхности, а из-за штопора.
– Не густо, – вздохнула Олеся.
«А у тебя самой-то что есть?!» – хотел спросить Прудников, но осекся. Девушка сняла с пояса подсумок. Что-то щелкнуло, звякнуло, и через пять секунд она уже стояла с топором в руке. Славка вспомнил эту чудо-лопатку. Трубка, а к ней куча насадок. Нож, пила, топор и, конечно же, сама саперная лопата. Вот так-то. Это тебе не штопором размахивать. Может, пару бутылок «Бычьей крови» ты и напугаешь, а вот десять тупых мужиков вряд ли. Звери понимают, только когда с ними говоришь на их языке. А пойти со штопором против топоров и труб все равно, что выехать на «Оке» навстречу «Хаммеру».
Евгений, не моргая, смотрел на Александра. Он знал, как закончится этот поединок, финал ему не нравился. Саша достал нож и махнул им из стороны в сторону. Женьке даже показалось, что он слышит, как лезвие рассекает затхлый воздух. Это пока воздух, следующей будет его шкура, а потом и печенка с сердцем. Соловьев помнил, как сослуживец обращался с любым оружием. Но предпочтение Сухоруков отдавал холодному.
– Ну что, Соловей, умрешь как мужчина или как овца ляжешь?
– В мои планы смерть не входила, – уверенно сказал Женя.
– Я думаю, сегодня твои планы изменятся, – сказал Саша, еще раз взмахнул ножом и пошел на противника.
– Только если совсем чуть-чуть, – оскалился Евгений, убрал пистолет и достал нож.
Надо драться. Во что бы то ни стало надо драться. Лучше умереть в бою, чем…
«Какого хрена я здесь из себя героя корчу?! Кто сказал, что он вообще погонится за мной?»
– Кто здесь? – услышал он вопрос за спиной.
Женька рефлекторно обернулся, и тут же острая боль пронзила левую руку. Уже раненную руку обожгло, будто он засунул ее в котел с кипящим маслом. Соловьев выкинул руку с ножом наугад и взглянул на противника. Сухоруков и куча золота исчезли. Единственным напоминанием о недавней встрече была рана на плече.
– Здесь
– Да. Ты кто? – спросил Женя, хотя вряд ли это имело какое-то значение. Этот кто-то только что спас его от смерти.
– Я – Марина. Я потеряла каску с фонарем и заблудилась.
Жене показалось, что девушка хохотнула. С ума сошла, – подумал Соловьев. Она могла быть какой угодно – сумасшедшей или еще какой, но только не испуганной. Женю это немного насторожило, но когда девушка подошла вплотную, все сомнения развеялись. Она была вполне нормальным человеком, и у нее за спиной был рюкзак. Женя не знал, сколько времени прошло с последней трапезы (ему казалось, что он ел полчаса назад), но желудок требовал пищи.
– Марин, а у тебя еда есть?
Он очень надеялся, что девушка не съела тушенку сама и не скормила каким-нибудь крыскам.
– Да, конечно.
Девушка сняла рюкзак и начала развязывать лямки. Выудила банку и кинула инструктору. Тот замешкался, и банка, ударившись о руку, а затем о грудь, упала куда-то в темноту. Женя выругался и нагнулся за ней. За секунду до того, как они скрылись в темноте, Евгений увидел берцы Сухорукова. Соловьев отскочил и направил луч фонаря в ту сторону, где только что он видел армейские ботинки. Никого. Темнота играла с ним. Он все-таки поднял банку.
– Я что-то пропустила? – спросила девушка. – А где все?
Борька будто проснулся, когда Оля вскрикнула. Ее каска валялась на земле, а сама Ольга билась о стену и визжала. Он поковылял к ней. Фонарь на его лбу высвечивал черноту вокруг супруги.
– Да что с тобой?!
Борька понял, что еще чуть-чуть, и ее поведение сведет его с ума. Он схватил жену за руки и развернул к себе лицом.
– Успокойся! – крикнул он. – Что, черт возьми, с тобой происходит?!
– Месячные у нее, придурок!
Шувалов подпрыгнул и, встав на раненую ногу, вскрикнул. В паре метров от них стояла та самая потрепанная девица из прошлого, которую они приволокли домой и с которой…
– С которой у тебя ни хрена не вышло, – договорила его мысль девушка.
Выглядела она еще хуже, чем тогда. Юбки на ней не было. Блузка, надетая наизнанку, и рваные колготки. Огромная дыра открывала волосатую промежность. Борька вспомнил, что это он разорвал колготки, потому что не смог снять их с пьяной женщины. Его тогда, как, впрочем, и сейчас, удивило, что под колготками нет трусов, но он быстро откинул эту мысль. Его больше волновал будущий процесс совокупления. Боря почувствовал, что и сейчас легкая волна возбуждения нахлынула и отступать не спешила.
Он отпустил руки жены.
– Иди сюда, – пьяно выдохнула шлюха. – Иди сюда, может, в этот раз все выйдет.
– Может быть, – включился в разговор Борька.
Он собирался завершить начатое. Шувалов подошел к девушке. Хотел обнять ее, но его глаза опустились вниз. Он просто хотел убедиться. Убедился? Кровь огромными каплями набухала на лобке и стекала по ногам на пол. Земляной пол был весь мокрый, земля не успевала впитывать жидкость. Борька отшатнулся.
– Ну что же ты, дружок? Я готова, – улыбнулась девица.