Тело
Шрифт:
– А ты?
Снова он отталкивал от себя. Отвечать вопросом на вопрос по меньшей мере неприлично.
– Нет. Я не одна. Со мной Мишка и Серега, – сказала Сухорукова. Ей вдруг захотелось сказать, что с ней и Сашка. Почему-то ей показалось, что Соловьев обязательно испугается ее мужа.
– А где они? – спросил Евгений.
– Идут. – Она не собиралась говорить ему ничего конкретного. Пусть получает ровно столько, сколько отдает.
Вообще, его напряженность говорила Соне, что он либо не на их стороне, либо не доверяет никому. Возможно и второе. Мало ли
Выпавший из прохода Мишка стал неожиданностью для обоих. Женя направил на него пистолет, Соня замахнулась обломками граблей.
– Тихо, тихо, я свой, – проговорил Болдин и поднял руки.
– Где Сережка? – спросила Соня.
– Там идет. Куда он денется?
Соня вгляделась в темноту коридора и, никого не увидев, снова обратилась к Мишке:
– Где? Я же сказала вам держаться вместе!
Миша пожал плечами и глупо улыбнулся.
– Ну что, какие планы? – спросил Евгений.
Соня заметила, что инструктор так пистолет и не убрал.
– Дождаться второго, – зло проговорила Сухорукова. – А в остальном они мало отличаются от ваших. – Она хитро улыбнулась.
– Я, например, уже налюбовался местными красотами. Вот теперь собираюсь домой.
– Надо же, и мы туда же, – подыграл им Мишка.
Несмотря на то что у Соловьева был пистолет, Соня не боялась его. Опасалась – да, но не боялась.
– Нам бы карту посмотреть для полной уверенности, – сказала Соня, но тут же засомневалась, что она у него есть.
Соловьев всем видом показывал, что у него нет никакой карты.
– В боковом кармане, – вставил Мишка.
Соня готова была расцеловать его. Теперь и она вспомнила, что инструктор, перед тем как начался бедлам, сложил карту и убрал в боковой карман брюк.
Евгений дернулся и нехотя опустил глаза. Сухорукова поняла, что он все это время был начеку. Они были для него врагами не меньшими, чем мужики с лопатами. Но он достал карту и передал ее Софье.
– Здесь от нее проку столько же, сколько от обуви безногому.
– Это почему же?
– Этого ходка, в котором мы стоим, не должно быть в природе.
– Это почему же? – заладила Соня.
– Во-первых, его нет на карте, во-вторых, по логике шахты устроены именно так, что между двумя ходками один спуск.
– И?
– Я думаю, если мы найдем спуск, то узнаем, что охраняют деревенские.
– Так ты что, сюда за кладом шел? – не выдержал Мишка.
– Нет, но это было бы неплохой компенсацией за подорванное душевное равновесие.
К собственному удивлению, Софья отнеслась к речам инструктора спокойно.
– Мое душевное равновесие восстановится после того, как я пойму, что нахожусь в своей квартире в теплой ванне.
– Ну так что, вы со мной? – спросил Женя.
– Нам надо держаться вместе, – как-то отстраненно сказала Соня.
– Да или нет? – настаивал на конкретном ответе Соловьев.
Мишка был не против. Соня увидела по глазам. А куда ей деваться? Одной ей не добраться.
– Хорошо, но только дождемся Самсонова, – произнесла Сухорукова.
Прудников услышал голоса первым. Он, наверно, напрягся, и это почувствовал Борис.
– Ты что-то услышал? – спросил Шувалов.
– Да, мне кажется, это Соня.
– Ты б меня оставил, догнал их. А потом уже вернулись бы за мной. Вдвоем-то мы да на трех ногах долго грести будем.
– Ничего. Догребем, – не унимался Прудников. – На трех лапах и обязательно вдвоем.
Славка очень устал. Возможно, даже больше, чем Боря, но он решил не огорчать друга. Он верил, что они все выберутся. Все те, кто остался в живых, – поправил он себя. Ольги и Олеси больше нет. Соловьева тоже не будет. В этом он был уверен.
«Не много ли на себя берешь? – прозвучал вполне здравый вопрос в его голове. – Он подготовленный человек, спецназовец, а ты в армии за год чему научился? Маршировать на плацу и из десяти выстрелов всего два в мишень? Нет. Отбрось эту идею. Просто думай о том, что тебе необходимо выжить. Не для того, чтобы отомстить спецназовцу, а просто, чтобы жить. К черту спецназовцев и безголовых девок! Думай о своей шкуре».
– Нет, – сказал Славка.
– Что? – спросил Борис.
Но Прудников ему не ответил. Он прибавил шагу, не обращая внимания на стоны раненого друга. Славик понял, что он его раздражает. И попроси он его сейчас об одолжении (добей), он, не задумываясь ни на секунду, пришил бы этого однорукого хромого придурка.
Голоса были рядом. Он даже слышал, о чем говорят люди, но сколько бы Слава и Боря ни шли, беседующие оставались на том же расстоянии, будто Прудников с Шуваловым не сдвинулись ни на сантиметр.
– Оставь меня, – сказал Борька и уперся здоровой рукой в стену.
«Лучше скажи – добей, – подумал Прудников. – В этот раз я тебя не пожалею. Хотя оставить тебя здесь равносильно добиванию».
– Ладно, – сказал Вячеслав. – Только смотри, никуда не уходи.
Последние слова прозвучали жестоко. Ни намека на шутку, хотя и шутка здесь была бы неуместна. Борька сполз по стене, а Славик, не оборачиваясь, побежал вверх по тоннелю. Откуда силы взялись? Он бежал так, будто за ним по пятам неслись фермеры с лопатами. В гору бежать было труднее, но он с каждым шагом словно ускорялся. И только когда он различил три фонарика впереди, Славик понял. Не к ним он бежал. Не совсем так. К ним, конечно, но это было не самой целью. Он бежал от Борьки, от обузы, которую он сам на себя повесил.
Слава перешел на шаг. Друзья его заметили. Он видел уже Соню и Мишку. Третий стоял за ними, опустив голову. Что-то подсказывало Прудникову, что это тот, кого он жаждет разорвать. Соловьев почувствовал, что скоро будет разоблачен. Поднял голову одновременно с пистолетом. Он целился в Славку. Прудников остановился. До Сони и Мишки начало доходить, что что-то происходит. Они медленно повернулись к Евгению. Он в следующий момент нырнул в проход и только там начал стрелять. Мишка ринулся за ним, но тут же остановился. Коридор у самого входа обвалился.