Телохранитель

Брокман Сюзанна

Однако вместо этого она сказала совсем другое:

— Не хочу, чтобы они думали, будто я плакала. Пожалуйста, не говорите им, ладно?

Неужели она совсем не заметила того, что он чуть не поцеловал ее?

Гарри откашлялся, чтобы голос его звучал тверже:

— Не скажу.

Алессандра с тревогой повернулась к нему:

— Вы думаете, они не догадаются?

Гарри разглядывал ее обведенные черными кругами глаза, все еще красные и опухшие, покрасневший нос, разводы на щеках, оставленные пролившимися слезами, там, где они смыли косметику. Интересно,

а если бы он ее поцеловал, она по-прежнему делала бы вид, что не заметила этого? Притворялась бы, что ничего не произошло?

— Да, — ответил он.

— В этом нет сомнений, да?

Он вытащил из кармана темные очки и протянул ей:

— Возьмите. Это поможет.

Надевая их, Алессандра застенчиво улыбнулась, и они вошли в дом.

Глава 7

Гарри стремительно распахнул дверь в спальню Алессандры. В его ушах все еще звенел ее крик.

Он тотчас же охватил взглядом всю комнату. Элли, съежившись, сидела на кровати, пока еще живая, без признаков раны или крови. Комната была пуста — в ней не было мебели, если не считать двуспальной металлической кровати и платяного шкафа. Никаких киллеров. Никаких мафиози. Никого, кроме нее. Двери стенного шкафа закрыты. Шторы на обоих окнах задернуты.

Гарри мгновенно понял, что Алессандра съежилась, укрываясь от его взгляда, — он ворвался в ее спальню полуодетым и с револьвером в руке. Оглядывая комнату и скудную мебель, он краем глаза видел и ее. В чем же дело? В платяном шкафу минимум одежды, он наполовину пуст, если не считать нескольких висящих там рубашек, пары туфель и кроссовок на полу. Постель… Он присел на корточки и обшарил взглядом пространство под кроватью. Пусто. Ни одной пылинки.

В дверях, сжимая в руке револьвер, появился Джордж.

— Ложная тревога, — успокоил его Гарри.

Он стремительно поднялся на ноги и, пройдя через комнату, подошел к окну, затем раздвинул шторы и сделал знак агентам, наблюдавшим за домом снаружи. Все, что требовалось для успеха операции, — не более двадцати агентов, готовых тотчас же броситься в дом.

Если бы Элли оказалась немного умнее и проницательнее, она мгновенно сообразила бы, что их операция не была стандартной в рамках Программы защиты свидетелей. Она бы сразу догадалась, что они устроили ловушку для Тротта.

Господи, как ему претило, что она должна стать приманкой!

— Мне привиделся кошмарный сон, — сказала она с дрожью в голосе. — Прошу прощения. Что, я очень громко кричала?

Да так ли громко она кричала? В крови Гарри еще бушевало несколько кварт адреналина, вызванного к жизни силой ее голоса. Никогда до сих пор ему не доводилось слышать крика, полного такого ужаса, а ведь на своем веку он слышал немало разного. В мгновение ока он проснулся и взлетел на второй этаж, одолевая по три ступеньки кряду.

Гарри поставил револьвер на предохранитель, потом склонился над ней. Слава Богу, он был еще достаточно молод и здоров, чтобы с ним не приключился сердечный приступ.

— Это все собака. — Темные волосы Алессандры были растрепаны, на лице выступили капельки пота. — Когда я была маленькой, то постоянно видела этот кошмарный сон.

— Но похоже, вам удалось с ним справиться, — саркастически заметил Джордж и исчез за дверью.

— Постой! — крикнул ему вдогонку Гарри, но его напарник уже скрылся.

Черт возьми! Он старался не оставаться с Алессандрой наедине. Но теперь они все-таки оказались одни в спальне при скудном свете, просачивающемся в комнату из холла. Здесь было тепло, темно и чертовски уютно.

На Алессандре была та самая пижама, что и в отеле. Она полностью скрывала ее тело, в котором теперь не усматривалось ничего сексуального, если не считать самой пижамы.

Но сейчас и этого было вполне достаточно.

— Я буду внизу на всякий случай — вдруг понадоблюсь.

Уже произнеся эти слова, Гарри понял, как глупо поступил. Какого черта он мог ей понадобиться?

Но она кивнула, будто столкнулась с непреложным и вполне естественным фактом.

— Вы не проверите на всякий случай заднюю дверь? Я хочу убедиться, что собака не ворвется. Гарри повернулся к ней.

— Почему вы так боитесь собак?

Алессандра не могла видеть его лица, только силуэт, туманную фигуру, и все равно она чувствовала, что он смотрит на нее.

— Когда мне было пять лет, соседская собака сорвалась с цепи. Я увидела ее в нашем дворе и подбежала, чтобы приласкать, но собака не была ни ручной, ни комнатной. Должно быть, я ее рассердила, потому что она бросилась на меня.

Алессандра закрыла глаза, пытаясь отогнать воспоминание об этом кошмаре — обнаженные клыки и страшные свирепые темные глаза, которые она не забудет до самой смерти.

— Не знаю, как я уцелела, — думаю, меня спасла изгородь, отделявшая наш двор от участка моей подруги Дженни. Я была маленькой, и мои ноги как раз вошли в кольца изгороди, похожей на ту, что во дворе. Я мгновенно вскарабкалась по кольцам, но когда оказалась уже наверху, собака ринулась на изгородь, тряхнула ее и я свалилась — к счастью, во двор Дженни. Я сильно расшибла ногу и не могла двинуться с места, а собака лаяла на меня из-за изгороди. Рано или поздно она должна была найти дыру в заборе, которой часто пользовались мы с Дженни, чтобы сократить путь друг к другу, поэтому я просто лежала в ожидании смерти.

Гарри шагнул в комнату. Теперь свет из холла освещал половину его лица. Подбородок его казался черным, потому что он гуще обычного зарос щетиной, спутанные волосы падали на лоб.

Алессандра с трудом заставила себя улыбнуться:

— Как видите, я осталась жива…

— Но должно быть, получили травму на всю жизнь. Неудивительно, что вас мучают ночные кошмары.

— С тех пор я не выношу собак, даже маленьких, величиной с ваш кулак.

Только тут Алессандра заметила, что на Гарри были ярко-синие трусы и белая тонкая майка, плотно обтягивавшая его мускулистую грудь, отчего плечи казались шириной в милю.