Тёмная история. Чело-вечность

Алмазова Наталья

«Что-то случилось?» – тихо спросил наконец Мигель.

С места в карьер. Чем-то я себя всё-таки выдал. Я понуро опустил голову.

«Знаешь, ничего такого…»

Как же неуклюже я врал, самому делалось тошно.

«Тут просто.. мёртвая девушка… – Я немного нервно провёл когтями по щеке. – А ещё.. некромант…»

Ну вот и выложил почти всё почти сразу. Мой ученик отвёл глаза и задумался. Пояснений он от меня не потребовал, и это настораживало.

«Вы хотите ей помочь?» – запросто догадался он. Кто из нас двоих вообще читает мысли?

«Хотел бы, – выдохнул я. – Но не знаю, как. Боюсь, сделать

ещё хуже».

Собеседник кивнул. «Я вас понимаю, – продолжил он вполголоса. – И правда не стоит. Просто поверьте. Вы не знаете, что это за люди. Лучше вам и не знать».

«А ты знаешь?» – спросил я в лоб, и мне самому стало неловко от собственной бестактности.

«Да, – спокойно и печально отозвался Михаил. – Знаю, и очень хорошо. Поэтому и отговариваю вас».

Я, не мигая, смотрел на него. Вот уж и действительно: два имени – две жизни.

Глава

XXI

. Останки.

Я, признаться, выжидал, когда мой собеседник отвернётся или отвлечётся хотя бы на миг, чтобы мне между дел ускользнуть. Уйти хотелось прямо сейчас. Но я желал соблюсти приличия. Будто нарочно, зная о таком моём пристрастии, Михаил не спускал с меня глаз, своим вниманием делая моё присутствие чересчур материальным. Вероятно, он думал, что без пригляда я наживу себе проблем. И, в общем и целом, был прав.

Сложившаяся глупая ситуация меня отчего-то развеселила, и я волей-неволей рассмеялся, представив всё это дело со стороны. Эмоции.. как всегда некстати. Мигель вздрогнул, чуть уловимо дёрнув плечами от моего холодного приглушённого смеха, будто он напомнил ему о чём-то тяжёлом и грустном. Смех, по правде сказать, воспроизводить было не так уж и просто, но я старался, хотя выходило у меня, невзирая на все старания, мрачновато. Однако я над этим усердно работал.

Видимо, осознав, что переубедить меня всё равно не получится, и что если уж я твёрдо решил разжиться неприятностями, то всенепременно ими разживусь, молодой маг опустил глаза. В следующий за тем миг меня в комнате уже не было. Лишь потоки золотистого света сверкающим расплавом хлынули сквозь полупрозрачный тюль, стирая след моего недавнего присутствия, будто предрассветный сон, минуту назад вполне осмысленный и вещественный, но вот спонтанно превратившийся в полнейшую сумятицу и легчайшую пыль.

…

Надо сказать, я и вправду первое время пытался найти Ленор. Но отчего-то не мог. Как будто её и даже её следы накрывал чёрный колпак, не давая мне видеть детали. А потом.. скитаясь недалеко от местечка, где мы последний раз беседовали с покойницей, я случайно наткнулся на Кусю.

Хотя формально уже наступила зима, снега всё не было. Только изредка с неба падали мокрые хлопья, тотчас обращаясь чавкающей грязью. В такой вот грязи и лежала лярва в темном закутке подворотни у того самого ночного клуба, о котором говорила мне девушка. Раньше я сюда почему-то не забредал, но именно сегодня заглянул ненароком. Точнее, нашёл я не Кусю, а то, что от неё осталось: высохшая пустая оболочка. Тем не менее я всё же узнал малоприятное созданье, и внутри у меня похолодело. Лярва не просто умерла от голода: она была выжжена изнутри. Пускай сложно было питать тёплые чувства к паразиту, но к паразиту с таким умильным именем… Зачем вообще люди всем подряд раздают имена? Отчего-то не к месту меня это разозлило. На

самом же деле я был глубоко опечален и обеспокоен: без своей питомицы чем теперь живёт Ленор? Живёт ли? Или некромант скормил её Церберу?

То, что здесь не обошлось без магии, и слепому было ясно. Без особых трудов угадывалась и причина: покойница промолчала, хотя знала обо мне. За это, так думается, её и наказали, выведав впоследствии правду.

Я опустился на поребрик возле останков паразита. Тонкие материи тлеют быстрее органики. День-другой, и от Куси вообще ничего не останется. В каком-то смысле я «успел».

Я прикрыл лицо холодными ладонями. Мне не хотелось становится причиной чьих-то неприятностей, но я неуклонно ею становился, что не могло не огорчать. Не добрались бы до Мигеля, а то не ровен час… От этой мысли я содрогнулся. Впрочем, в отличии от Ленор, он вполне способен себя защитить. И вообще соваться к нему без спросу – себе дороже. На губах невольно появилась улыбка: я вспомнил как вообще встретил его.

Глава

XXII

. Свои правила.

Первое время скитался я по этой грешной земле точно контуженный. Как же здесь было шумно! Невообразимо! Этот нескончаемый информационный гул ужасно утомлял и не давал толком сосредоточиться. От него, мнилось, нигде не было спасенья. Но скоро я научился контролировать собственное восприятие, для чего мне пришлось выставить обострённую чувствительность на минимальную отметку, всё равно что старательно заткнуть уши ватой. Такая радикальная мера, надо сказать, и действительно здорово помогла: сознание стало мало-мальски проясняться.

Казалось, будто это всё было вчера… И что я в принципе недалеко ушёл от отправной точки и не слишком-то преуспел.

А тогда.. тогда я знал, но не понимал, вот так до абсурдности странно: представьте синклит слепцов, описывавших друг другу слона с разных сторон, едва ли угадывая общую картину – примерно этим бездарным занятием и был перегружен мой разум. Увы, не находилось никого, кто мог бы обстоятельно объяснить мне ситуацию в целом. И вообще того, кто стал бы объяснять в принципе: всем здесь было не до меня, и у каждого первого забот полон рот. Так что приходилось справляться собственными силами.

В конечном итоге я пришёл к заключению, что для толковой систематизации мне всенепременно необходим.. хм.. человек, хотя прежде я избегал общения с людьми напрямую: слишком много в них было.. противоречий и пугающих неопределённостей. Зачастую они сами себя-то не понимали, а тут ещё я свалился бы как снег на голову со своими зачем и почему. Словом, налаживать контакт с аборигенами я не решался до последнего. А случилось это совершенно внезапно. Можно даже сказать, случайно. Какое смешное слово.

…

Поднявшись, я направился прочь от останков питомицы Ленор. Мне хотелось забыться. Недалёкое прошлое оказалось отличным вариантом, так как далёкое резало буквально по живому.

…

Застыв на месте у выбоины заиндевешего тротуара, пригретый приятным воспоминанием, я ласково улыбнулся старой искорёженной временем липе, чьи узловатые ветви причудливо посеребрил мороз. Надо же.. какое волшебство. А ведь это всего лишь вода в её кристаллической форме. Откуда в ней красота? Когда она появилась, как закралась туда, меж каких кластеров притаилась невзначай?