Темная жатва
Шрифт:
Когда костер испуганно заметался, а в лицо повеяло непривычным даже для этих мест холодом, ни торнгардский рыцарь, ни господин Кольм даже не поняли что к чему. Они лишь сильнее стали кутаться в свои одежды и пытались как-то заслониться, когда первый из «духов» оказался слишком близко. И только до Йорма сразу дошло, с чем… а, вернее, с кем он имеет дело.
Схватив в одну руку меч, а в другую — головню из костра, бывший разбойник подскочил на ноги и принялся отмахиваться от холодных ночных гостей. Чем не преминул вызвать недовольство попутчиков.
— Ты что делаешь, дикарь? — зарычал сэр Лейв, — я предупреждал: задумаешь что-нибудь выкинуть…
— Вероятно, это какой-нибудь местный ритуал, — предположил Леннарт Кольм… и в следующее мгновение взвизгнул — почти по-бабьи. «Ледяной дух» врезался ему прямо в лицо.
— Да что вы задницы чешете? — крикнул им Йорм, одновременно делая очередной выпад в сторону противников, — помогите же! Не то к утру эти твари из нас душу выпьют.
Очередная атака горца-изгоя оказалась успешной: один из «духов» врезался в стальное лезвие и осыпался оземь горсткой снега. Однако до победы было далеко, ибо врагов оказалось слишком много.
— Про каких тварей ты говоришь, дикарь? — не понял Лейв, — я не вижу здесь никаких…
Однако видеть рыцарю и не потребовалось: с жутким воем на него обрушились сразу три «ледяных духа». Ударили наотмашь — по лицу, засыпая глаза снегом; ударили так, что доблестный сподвижник герцога Торнгардского, едва успев подняться, снова рухнул на заснеженные камни.
«Как мешок с дерьмом», — между делом подумалось Йорму.
Столь лихо разделавшись с рыцарем, «духи» почти сразу потеряли к нему интерес, перекинувшись на Леннарта Кольма. Оружия у того не было, сражаться он не мог и не придумал ничего лучше, кроме как вжаться в землю, укрывшись с головой. И время от времени вскрикивать от боли.
А удача понемногу начала клониться в сторону Йорма Змея. Еще один «дух» был сражен ловким ударом; другого развеял огонь головни. Все понял и решил не отставать от горца-изгоя и сэр Лейв. Едва придя в себя и поднявшись на ноги он, с криком «за герцога!» бросился на льдистых недругов с двуручным мечом наперевес. Орудуя в воздухе этой стальной громадиной, рыцарь хоть никого и не убил, но зато сумел отогнать «ледяных духов» от господина Кольма.
Похоже мечи (особенно, двуручные) для этих мест были в диковинку. А может, «духи» просто оценили по достоинству порыв своего врага. Так или иначе, но, отступив перед яростной атакой сэра Лейва, порождения ночи, снега и льда поспешили убраться восвояси. Все — включая и противников Йорма Змея.
— Ч-что это было? — пролепетал Леннарт, когда понял, что опасность миновала. Его лицо побледнело, сам советник дрожал и испуганно озирался, вглядываясь в ночь.
— Не «что», а «кто», — поправил его Змей, — жители гор, уроженцы этих мест… такие же как и я. Явно недружелюбные… так ведь мудрый господин Кольм и для них приготовил какую-нибудь цепь… или поводок. Разве нет?
Леннарт не ответил; от явных колкостей горца он только отмахнулся. А вот сэр Лейв не сдержался и хмыкнул.
4
День был ясный, солнечный, и спокойный: причем, спокойный не только в смысле погоды. Люди горных кланов по-прежнему не трогали посланцев Торнгарда… да и вообще почему-то перестали попадаться им на глаза. Все более редкими становились даже следы человеческого пребывания — будь то недавно потушенный костер или голова, насаженная на пику.
В первый день можно было хотя бы вдалеке приметить людское жилище: например, длинный дом или пещеру, дымящую очагом; теперь же ничего подобного не встречалось. Как будто путь, выбранный Леннартом, вел в места, чересчур дикие даже по здешним меркам. Туда, где люди предпочитали не поселяться… и даже забредать старались как можно реже.
Единственный раз Йорму и Лейву пришлось достать мечи из ножен, когда над горной тропой пролетела птица величиною с медведя. Несмотря на жуткий вид и кривой хищный клюв, пернатая тварь оказалась не слишком агрессивной… а может, просто была недостаточно голодна. Во всяком случае, серьезного вреда она не причинила: лишь попыталась ухватить когтями Лейва, на что рыцарь ответил ударом меча. Удар вышел несмертельным, рана получилась неглубокой, однако он спугнул огромную птицу не хуже, чем брошенный камень — стаю воробьев.
С каждой новой пройденной лигой склоны гор становились все более пологими, все менее холодными и каменистыми. С все более возрастающим гостеприимством они давали приют деревьям и даже траве: последняя красовалась зеленоватыми пятнами по соседству со скопленьями снега. Наконец, когда солнце начало клониться к закату, впереди показались очертания равнины и леса — зеленого моря взамен ставших уже привычными скал и расщелин. Увидев его, посланцы Торнгарда приободрились и даже немного ускорили шаг.
Очередной поворот неверной горной тропы вывел на обширное плато, почти свободное от снега и поросшее грубой рыжей травой вперемежку с невысокими кустами. Попадались и обычные для этих мест сосны, но росли они редко и поодиночке.
Переменчивый ветер донес до путников запах дыма.
— Странно это как-то, — не удержался от комментария Леннарт, — мы ж вроде удалились от населенной части гор. Что за люди могли обосноваться здесь?
Желающих поддержать эту беседу не нашлось. Сэр Лейв лишь пожал плечами, полагая любое живое существо, встреченное на пути, прежде всего противником. Вернее, лишним поводом испачкать меч в чужой крови. Иного и не следовало ждать от жителя города, не первый век пребывавшего на осадном положении — и оттого разделившего весь мир на «своих» и врагов.
Промолчал и Йорм Змей… вот только браваду спутника-рыцаря он отнюдь не разделял. Напротив, запах дыма в этой безлюдной местности заставил горца-изгнанника хотя бы насторожиться. А первый же крупный зверь, встретившийся на плато, мигом превратил осторожность в опасение.
— Мамонт, — проговорил вполголоса Йорм, едва завидев громадную мохнатую тушу, «украшенную» длинным хоботом и парой бивней. Длиной каждый бивень был с турнирное копье, при условии, если оное копье хорошенько погнуть.