Темное искушение

Лори Даниэль

Мне никогда не нравился мой рост, хотя это было до того, как я осознала, что будь я хоть чуточку меньше, не смогла бы почувствовать столько сантиметров своего мужчины за раз. Близость гудела в крови, заполняя глубоко укоренившуюся пустоту в сердце.

– Ты сейчас кажешься довольно прилипчивой, котенок. – Слова звучали грубо, устало и так сексуально.

– Это ты держишь меня крепче, чем любимую мягкую игрушку, – парировала я.

– У меня нет любимых. – Легкий намек на юмор прозвучал в его словах. –

Я их все люблю одинаково.

Мой смех превратился в «ох!», когда маленький человечек прыгнул на меня, выбив воздух из легких.

– Дядя! Дядя! – Маленькая девочка прыгала на мне, как на трамплине, пока Ронан не посадил ее себе на грудь. Свою покрытую кровью грудь. На нем, может, и были брюки, а на мне – его футболка, но зрелище все равно оставалось недетским. Она то ли не заметила его раненую руку и кровь, то ли просто не придала этому значения. Судя по тому, что я узнала о ней во время нашей первой встречи, я склонялась к последнему.

– Моя непослушная племянница, – хохотнул Ронан, щекоча девочку за бока. Она захихикала, ее темные косички запрыгали. На ней, словно платье, была надета футболка, на этот раз с изображением Смерти, и длинные гольфы с котятами.

Я прислонилась к спинке кровати и наблюдала за ними с чувством благоговения. Это была другая сторона Ронана, которую я не видела, и вынуждена была признать, что эта часть его была… той, которую я, несомненно, любила. Я поняла это прошлой ночью. Его руки в моих волосах, вкус у меня во рту, взгляд. Я едва не сказала это в тот момент… Я почти позволила сорваться трем словам, но что-то остановило их.

Я любила его.

Я не могла любить его.

Так что я заставила чувства остаться во мне, где им и место, а не вырываться туда, куда не нужно.

– Остановись! – взвизгнула девочка сквозь мучительный смех, пока Ронан щекотал ее пятки. Он понюхал их и, сморщив нос, притворился, будто они плохо пахнут. Она едва могла дышать от смеха.

Я никогда особо не думала о детях, но вид дяди и племянницы наполнил грудь теплой тоской. Хотя это чувство пропало, когда я вспомнила, что этот счастливый момент когда-нибудь станет просто воспоминанием, и мои дети никогда не будут детьми Ронана.

Когда пытка щекоткой прекратилась, девочка отдышалась и обернулась посмотреть на меня. Ее темный взгляд был полон осуждения. И, может быть, ревности.

– Дядя, если она не Сатана, то кто она?

Ронан бросил на меня взгляд, в глазах его чувствовался намек на веселье.

– Она моя горничная.

Я покачала головой с улыбкой.

Девочка нахмурилась.

– Почему она в твоей постели?

– Пытается застелить постель, но я отказываюсь вставать, а она слишком слабая, чтобы меня сдвинуть.

Она захихикала над дядей.

– Ты ленивый.

– Лениво-красивый.

Он

подмигнул ей.

Девочка повернулась ко мне и объявила:

– Папа может его передвинуть. – Подумав, она надула губы. – Забудь.

– Почему? – весело спросил Ронан. – Это имеет какое-то отношение к его телефону в твоей руке?

Она бросила взгляд на сотовый и скорчила рожицу в ответ на вопрос.

– Папа сказал, что я могу играть в принцессу, если съем завтрак.

Я улыбнулась.

– Полагаю, ты его не съела.

Она сморщила нос.

– Я не люблю яйца. И тосты. И кашу. И…

– Окей. – Ронан усмехнулся. – Ты не любишь еду.

Обрадовавшись тому, что он понял, она кивнула, потом тихо сказала:

– Возможно, мне понравится еда после того, как я поиграю в новую игру про принцессу.

Вау. Эта девочка будет править миром. Не говоря уже о том, что в свои три у нее был большой словарный запас. Она вырастет в роскошную женщину-Эйнштейна. Или преступного гения.

Она посмотрела на Ронана большими темными глазами, против которых не устоял бы даже самый жестокий человек.

Ронан усмехнулся и покачал головой.

– Ладно, Китти-Кэт, что тебе от меня нужно?

Она широко улыбнулась и вручила ему телефон.

– Найди, пожалуйста, игру. Я могла бы это сделать, – надменно сказала она, – но папа не говорит пароль.

– Какой тиран, – протянул Ронан. – Как называется игра?

– Я не знаю. Она была в рекламе после маминого кино, где все целуются.

Ронану понадобилось три попытки, чтобы подобрать пароль к телефону брата. Я начала подозревать, что у них в семье все гении. Он открыл магазин приложений и татуированными пальцами вбил в поиск «игра про принцесс».

Его племянница заглядывала через плечо, пока он пролистывал игры, и я чувствовала себя более чем довольной, просто наблюдая за ними.

– Окей, есть «Парикмахерская принцессы», – сказал Ронан.

– Фу.

Он пролистал дальше.

– «Убираем комнату принцессы»?

Она сморщила нос. Я тоже.

– «Конный клуб принцессы»?

– Нет, дядя, – пожаловалась она. – Это была не розовая игра. – Она разочарованно вскинула руки. – А тут все розовое.

– «Макияж принцессы»?

– Нет, – вздохнула она.

– Она была не розовая, – возразил он.

Она закатила глаза.

– Фуксия – это почти розовый.

Эта маленькая девочка заставляла меня чувствовать так, будто мой IQ мог бы быть и повыше.

Ронан продолжил прокручивать список игр, прежде чем остановился на той, где не было и намека на розовый.

– «Царство ужаса принцессы»?

Ее глаза загорелись.

– Она!

Я не смогла сдержать смех.

Она выхватила сотовый из рук Ронана и погрузилась в игру. Секундой позже из телефона донеслись звуки: скрежет лезвий, стоны боли и крик «Отрубите ему голову!».