Темное искушение

Лори Даниэль

– Знаешь, ты напоминаешь мне двуличную шлюху. Начинаю задумываться, а был ли у тебя когда-нибудь член.

– Потому что я выбрал сторону Алексея? Называй меня сукой, но ты точно так же затаил злобу.

Невозмутимо выслушав оскорбление, я мысленно вернулся в прошлое.

– Всегда знал, что с тобой что-то не так… странный одиночка, сидевший в тюрьме рядом с мусорными баками. Обвиненный в убийстве своей бабушки. Бабушки. В новостях ее изображали милой старушкой, но ты убедил всех в том, какая она злая… – Я откинулся в кресле. – Она и вправду была милой старой

дамой, не так ли?

Убийственный огонь вспыхнул в его глазах.

– Что она сделала? Забыла срезать корочку с твоего бутерброда?

– Катись к черту, Дьявол.

Кристиан и Алексей теперь молча наблюдали за нами, но я продолжил, потому что мне было что сказать.

– Когда я взял тебя под свое крыло, тебе нравилось все, что нравилось мне. Я мог заявить, что мне нравится засовывать себе в задницу огурец, и ты тут же сказал бы то же самое. Это так раздражало, но ты словно был верен до конца. Вот только не был, да?

Шея Ивана покраснела.

– Я не жалею, что кинул тебя. Сделал бы это снова, не задумываясь.

– Я знаю. Потому что ты гребаная змея, которая может не скрывать свою сущность. Он любит неуравновешенных. Мне ли не знать. Я тоже работал на него. По приказу этого человека я сделал множество вещей, от которых сегодня меня тошнит.

Мой взгляд скользнул к Алексею, чтобы увидеть, как он на меня смотрит. Я задался вопросом, убивает ли он меня мысленно или тоже вспоминает прошлое. Или, может, он думал о Миле и о том, как я теперь бесконечно погружен в ее жизнь… хочет он того или нет.

Кристиан был доволен своим стаканом водки, хотя я мог ручаться, он был готов к тому, что все может пойти наперекосяк.

Иван вздохнул с горькой иронией.

– Ты называешь меня змеей. И все же, мать твою, это ты похитил невинную женщину. – Он прищурился. – Она с тобой не останется, без вариантов, – прорычал он. – Она не настолько глупа.

– Столько агрессии по поводу женщины, которую ты, предположительно, даже не хочешь, – протянул я. – Дай угадаю… Алексей пообещал тебе Милу, когда я ее забрал. А потом он передумал, решив, что Картер все же будет лучше. И ты согласился, потому что тебя устраивает целовать ему задницу.

Мрачный блеск во взгляде Ивана подтвердил это.

– Хотя, уверен, ты получил утешительный приз… рабыню, которая тебя ублажила. Ты порезал ее как свою бабушку?

Иван бросился на меня, но замер, когда Кристиан вытащил пистолет и прицелился ему в голову, все еще не выпуская из рук стакан.

– На твоем месте я не стал бы этого делать.

Алексей поднялся на ноги. Если не считать больницы, я впервые видел его таким слабым и побежденным. Месть на данный момент мне не угрожала. Этот человек медленно убивал сам себя.

Он с горечью посмотрел на меня.

– Ты убил моего сына.

Я вскинул бровь.

– Ты сам его едва не убил, когда он задушил одну из твоих дорогих девушек. – Я безразлично пожал плечами. – Я не думал, что это станет для тебя такой уж проблемой.

Его глаза сверкнули.

– Моя дочь теперь в твоих руках, так что мне не остается иного, кроме как покончить с этим немедленно. Я не могу себе позволить потерять еще и ее, развязав войну.

На самом

деле у меня не было его дочери… хотя, он, должно быть, решил, что она приняла мою сторону, раз заслонила меня от пули. Эта мысль вернула меня в ту секунду, когда я увидел это, и моя грудь сжалась. Если бы она умерла и забрала с собой весь солнечный свет… твою мать. От этой мысли тошнило и бросало в жар одновременно.

– Хорошее оправдание, Алексей, но мы оба знаем, что ты потерял хватку. Если бы Москва не была моей, она бы уже принадлежала кому-то другому, не тебе.

Он сцепил зубы, сдержав ответ, затем обернулся к двери.

– Идем, Иван.

Когда Иван подобрал отрубленную голову и последовал за своим хозяином, словно комнатная собачка, я сказал с притворным беспокойством:

– Я бы пересмотрел твою кадровую политику.

– Иду к черту, Дьявол! – рявкнул Алексей.

– Не могли бы вы, ребята, внести немного разнообразия? – ответил я раздраженно. – Ваши оскорбления мне надоели.

После того, как они оба ушли, Кристиан протянул:

– Ну, это было неожиданно.

Я был согласен. Никто не умер.

Я встал и обошел стол.

– Ты куда? – спросил Кристиан.

– Репетировать, – заявил я и вышел.

Я понимал, что Миле нужно пространство. Мне это не нравилось – на самом деле каждая клетка моего тела требовала, чтобы я затащил ее обратно в свою постель, где ей было и место, просто чтобы знать – она моя. Но мне придется поработать с похищением девушки, угрозой убить ее отца и множеством других серьезных преступлений. Когда я действительно чего-то хотел, я мог быть терпеливым. Но я не хотел ее – она была мне нужна.

Если это называют «любовью», значит, так тому и быть. Я никогда не делал ничего наполовину.

Глава пятьдесят вторая

rubatosis (сущ.) – тревожное осознание собственного сердцебиения

Мила

Мне следовало знать, что от Ронана не так-то просто избавиться. Возможно, он не был со мной в одной палате физически, но его присутствие ощущалось повсюду.

После того, как врачи осматривали меня, мне часто казалось, что они выбегают из палаты с телефоном у уха, докладывая ему о моем состоянии. Только Дьявол мог получать такие спешные нервные звонки.

В первый день в больнице, который я провела в сознании, курьер принес мини-холодильник, полный веганских блюд, пакет собачьего корма и записку.

«Ешь.

Ронан».

Несколько недель назад я бы закатила глаза в ответ на это требование, но теперь оно вызвало улыбку на губах и трепет в сердце.

Ронан подергал какие-то ниточки и пригрозил кому-то, чтобы Хаосу разрешили остаться со мной, и я знала это потому, что изображение собаки на универсальной красной табличке «вход воспрещен» красовалось на стене перед моей палатой. Этот жест принес мне облегчение, потому что я не думала, будто смогу сейчас остаться со своими мыслями наедине. Хаос был единственным, кто заставлял меня удерживать себя в руках.