Темное искушение
Шрифт:
Мир кружился и горел.
Оба сарая были охвачены огнем, от взрыва в воздух полетели острые осколки жести. Ронан схватил меня и укрыл мою голову от летящей шрапнели. Дым рассеялся ровно настолько, чтобы увидеть папу и серебряный отблеск пистолета, нацеленного Ронану в спину.
«НЕТ» – пронеслось по всему моему телу. Я не смогла бы вынести такую скорбь. Только не Ронан.
Не Ронан.
Мое сердце приняло решение за меня. Я оттолкнула его в сторону как раз в тот момент, когда прозвучал выстрел.
Затем все затихло.
Шрапнель упала. Мир больше не вертелся.
Он был холодным, тихим и темным.
Глава пятьдесятая
absquatulate (глаг.) – уйти, не попрощавшись
Я думала, что Ронан даст мне утонуть. Что он будет смотреть, как я погружаюсь на дно. Но именно его голос вытащил меня из темноты.
– Проснись, Мила. Проклятье, проснись.
С тех пор как мы встретились, Ронан требовал от меня так много – так много приказов, которые, он был уверен, будут выполнены – но в этой просьбе была трещинка уязвимости. Это было вовсе не требование. Это была потребность.
Я обнаружила еще одну слабость. У него была слабость ко мне.
Сделав неглубокий вдох, я попыталась открыть глаза. Я заставила их открыться и обнаружила, что лежу на полу едущей машины, и пол вибрирует подо мной. Желтый и красный. Новая шуба была испорчена, искусственный мех покрыт пятнами крови. Вокруг меня были разбросаны пропитанные багрянцем бинты. Моя рубашка была разорвана, и вид дыры в животе, из которой хлестала кровь, вызвал такое головокружение, что меня едва снова не утащило под воду. Хотя голос Ронана, когда он что-то бросил Альберту, вернул меня. Мой взгляд поднялся на Ронана, который зубами разорвал новую стерильную повязку и использовал ее, чтобы зажать рану. Я напряглась в ожидании боли, но почувствовала лишь укол в животе, когда все мое тело начала сотрясать дрожь.
Наши взгляды встретились.
Русская рулетка.
Один шанс и…
Мне будет не хватать лишь его.
Темный измученный взгляд задержался на мне на долгое мгновение. Наконец до него, казалось, дошло, что я очнулась и стала дальше от порога смерти, чем он предполагал. Продолжая давить на рану, он прислонился к заднему сиденью, облокотился и уронил голову на грудь, закрыв глаза.
– Она очнулась, – резко выдохнул он. – Твою мать. Она очнулась.
– Мы почти на месте, – объявил Альберт с переднего сиденья.
Я ожидала, что мне будет очень больно, но все мое тело покалывало, будто накаченное новокаином.
Когда Ронан открыл глаза, они пронзили меня яростью.
– Зачем ты это сделала? – процедил он сквозь зубы. – Зачем?
– По-английски, – тихо ответила я.
– Зачем, мать твою, ты это сделала, Мила? – зарычал он глубоким, хриплым голосом. –
– Ты не бессмертный, – прошептала я сквозь ком в горле. – Я не хотела, чтобы ты умер.
Он уставился на меня со смесью недоверия, злости и чего-то неопределяемого.
– Ты не должна жертвовать собой ради меня. – Он стиснул зубы. – Ты НЕ должна умирать ради меня, котенок. – Его взгляд распял меня. – Если кто-то из нас и умрет, это буду Я. Понимаешь?
Я не понимала, поэтому покачала головой.
– Тогда позволь тебе объяснить, – сказал он, сверкая тенью во взгляде. – Ты выживешь без меня. Ты пойдешь дальше. – Его тон стал жестче. – Я не могу представить мир без тебя и твоего гребаного желтого. Так что, если умрешь, я умру вместе с тобой. Твое самопожертвование не будет значить ничего, котенок. НИЧЕГО.
Слеза скатилась по щеке, когда в мою внутреннюю дрожь начал вторгаться холод. Мой мозг леденел, я отчаянно задрожала.
– Мне так холодно, Ронан… – Веки отяжелели, и я закрыла их.
– Нет, – прорычал Ронан, хватая меня за лицо. – Мать твою, не закрывай глаза.
– Я так устала, – прошептала я, вялость сковала каждый мускул тела. – Я не думаю…
– Если умрешь, Мила, – резко сказал он, – усыплю Хаоса.
Мое сердце стукнуло.
– Ты не сделаешь этого.
– Сделаю.
Когда машина остановилась, Ронан не терял ни секунды. Он подхватил меня и понес в больницу. Я видела, как врачи и сестры бросились к нам, сыпля вопросами по-русски. Я не могла разобрать ничего, кроме того, что Ронан угрожал, пока холодная невесомость поглощала меня, дергая, таща, пытаясь утянуть вниз.
– Не поступай так с Хаосом, – слабо взмолилась я, прерывая медиков.
– Не умирай, и я не стану, – ответил он, следуя за врачами по коридору.
Это было нечестно.
– Ронан… – Слеза скатилась по моей щеке.
Он вытер ее, голос у него был хриплым.
– Таковы условия. Тебе выбирать.
Как я могла выбрать не умирать? Сегодня мог быть этот день, и даже Дьявол не мог бы остановить судьбу. Возможно, у меня так и не будет семьи или любви, которых мне всегда хотелось, но, по крайней мере, я могла сказать, что сделала все, что было в моих силах.
Ронан положил меня на каталку, и медсестра повезла в операционную. Когда хирург попытался помешать Ронану войти, он вынул пистолет и направил его в голову врача.
– Если она умрет, ты тоже умрешь, – прорычал он.
Хирург сглотнул, ушел с дороги и коротко кивнул туда, где мог встать Ронан.
Сестра надела мне на лицо маску, чтобы погрузить в сон. Я попыталась снять ее, но ей не потребовалось особых усилий, чтобы удержать, что-то говоря мне по-русски. Газ начал тянуть сознание вниз, вниз… Встретившись взглядом с Ронаном, я поняла, что мне нужно сказать. Я люблю тебя. В конце концов лишь одно слово вырвалось из страха, что я никогда не проснусь.