Темное искушение
Шрифт:
Слюнявый поцелуй в лицо вывел меня из жалких стенаний. Я осторожно открыла глаза и увидела стоящего надо мной Хаоса и его задумчивую морду.
– Просто для ясности, означает ли это, что ты прощаешь меня, или я стану десертом?
Он склонил голову, а потом, видимо, оценив ситуацию, улегся на лежанку и принялся вылизывать раненую лапу. Тяжелый вздох вырвался из меня со свистом. В волосах торчала солома, на щеках застыли слезы, а с запястья капала кровь, но когда я села рядом с Хаосом, он позволил мне провести рукой по его спине, и радость от
Глава тридцать четвертая
borborygmi (сущ.) – урчащие звуки, издаваемые желудком
Как только я добралась до выхода из питомника, дверь открылась, и на пороге появился сурово глядящий Альберт. Я отступила, спрятав запястье в рукаве шубы и сделав невинное лицо. Его взгляд с подозрением скользнул от меня к помещению за моей спиной.
– Что ты тут делаешь? – спросил он.
– Копаю лазейку для побега в лес.
Либо Альберт привык к моему сарказму, либо я была самой жалкой пленницей в городе. Он, прищурившись на собаку, даже не рассматривал возможность того, что я могу попытаться бежать.
– Что ты делаешь тут? Я думала, ты уехал в Москву убивать людей. – У меня внутри все перевернулось, когда я поняла, что если Альберт тут, то и Ронан, вероятно, тоже. Они вышли из дома вместе. Мне стало любопытно, не забыли ли они ключи к аду и не вернулись ли за ними.
– Значит, ждешь, пока мы уедем, чтобы делать то, чего делать нельзя?
Я задумчиво нахмурилась.
– Да, похоже на то.
Он проворчал что-то по-русски, и я протиснулась мимо него.
– А теперь извини. Этот план побега оказался не очень, учитывая цементный пол, так что нужно придумать другой.
Я сделала всего два шага к двери, прежде чем его голос заставил меня остановиться.
– Мила. – Это слово прозвучало мне в спину тихим предупреждением. – У тебя кровь.
Взглянув вниз, я увидела несколько алых капель на снегу и закрыла глаза. Альберт говорил мне держаться подальше от Хаоса. Тревога сжала все внутри при мысли, что с ним может что-то случиться из-за моего непослушания.
– Что случилось?
– Я упала, – вежливо ответила я.
– Упала.
– Угу.
– Повернись.
Я помедлила, прикусив губу. Альберт любил собак, хоть и предвзято относился к тому, чтобы они были толстыми и ленивыми. Я могла лишь надеяться, что он поймет и Хаос не будет наказан. Я медленно повернулась и позволила Альберту закатать рукав моей шубы. Я вздрогнула, когда он коснулся раны. Он осмотрел след укуса на запястье и вздохнул.
– Я ведь говорил тебе не приближаться к нему, так? – От разочарования в его голосе у меня заболело в груди.
– У него застряло что-то в лапе, – с трудом выговорила я. – Я это вытащила. Он не хотел меня кусать… Он даже позволил потом себя погладить.
Альберт покачал головой.
– Повезло, что он не откусил тебе пальцы. Последнему, кто
Я сглотнула, когда вспомнила, что видела охранника, у которого было всего три пальца на руке. Мне мои десять нравились, но я все равно не изменила своего мнения о том, что помогла Хаосу – особенно теперь, когда у нас с ним что-то наладилось. Может, он и смотрел на меня так, словно оказывал мне услугу, давая погладить себя, но я знала, ему нужно внимание. А проявление нежности бальзамом омыло мою душу.
– Тогда ты веришь мне? Это был просто рефлекс. Он не хотел укусить.
– Я тебе верю, но это не отменяет того факта, что нужно наложить швы. – Он вздохнул и отпустил мою руку. – Ступай в дом.
– Ты ведь не накажешь Хаоса, да?
Он долго, многозначительно посмотрел на меня.
– Я – нет.
Я верила ему, но Альберт вдруг перестал меня беспокоить.
– Ронан здесь?
– Да. В доме.
Нервозность, скрутившая меня изнутри, вырвалась вспышкой разочарования.
– Почему именно сегодня вам пришлось внезапно вернуться? – спросила я. – Может быть, у пленника передышка?
Он посмотрел сухо.
– Павел попал в выбоину и съехал в кювет.
– О… – Я могла лишь представить все ругательства, которые Ронан высказал по этому случаю. – Никто ведь не пострадал, да?
– Нет, – ответил он, а потом слегка улыбнулся. – Кроме самолюбия Павла.
«Бедный Павел». Хотя я не могла сосредоточиться на нем дольше, чем на секунду, когда сомнения усиливались вместе с пульсацией в запястье. Тогда как часть меня верила, что Ронана не волнует небольшая ранка на моем теле, другая часть возражала, что Хаосу грозит опасность.
– Ты не скажешь Ронану, что случилось, да?
Альберт хмыкнул.
– Не испытывай свою удачу.
Надежда рухнула и сгорела, с растущим ощущением срочности я повернулась и пошла в дом, скользнув на свежевымытые полы, которые Юлия еще драила у лестницы. Ронан, вероятно, был в библиотеке, так что я пошла туда, чтобы объяснить все прежде, чем Альберт успеет что-то рассказать.
– Стоп!
Застыв, я проследила за гневным взглядом Юлии и увидела грязь от моих ботфорт и кровь, капающую с шубы.
– Только посмей сделать еще хоть один шаг! – прорычала она.
Я сбросила ботильоны по направлению к двери, разбрызгав по полу еще больше грязи. Юлия возмущенно фыркнула. Я снова отправилась туда, куда намеревалась, но остановилась, услышав следующий визг:
– И шубу, нехристь!
Я сверкнула глазами и демонстративно сбросила шубу на пол, оставив ее грязной грудой на мраморе. Прежде чем я успела сделать еще один шаг, из коридора, ведущего в библиотеку, появился Ронан. Юлия скромно притихла и принялась вытирать пол, будто не она только что выкрикивала оскорбления в мой адрес.