Темное разделение
Шрифт:
Она ощутила присутствие этой упрямой старухи сразу же, как только открыла входную дверь. Она почувствовала презрение и осуждение тетки, жесткое, холодное и внезапное, как хруст суставов стиснутых кулаков, и головная боль в одно мгновение застила ей глаза. Но она вновь вспомнила о потерянном детстве своей тети, вспомнила суровые годы своего детства в этом доме и подумала, что детство ее ребенка будет иным. Головная боль не прошла, и тогда она выпила парацетамол, после чего остатки боли тихо растеклись по всему телу.
Головная боль отступила,
Начинался день — серым, унылым, зимним светом, — и до нее доносились веселые голоса почтальонов, молочников и людей, спешащих на работу, когда у нее открылось сильное кровотечение. Тогда ей удалось набрать номер службы и вызвать «скорую помощь». Нет, она не сможет прийти к врачу. Но, пожалуйста, поспешите.
Врач приехал часом позже, но к тому времени кровавый комок уже выкатился на банные полотенца из сушильного шкафа и лучшее одеяло ее тети.
— Я потеряла ребенка, — сказала Роз почти беззвучно. Она все еще стояла у окна, глядя на близнецов. — Он умер, он вытек кровавым комком на кровать.
— Мне жаль, Роз, — сказала Мел довольно беспомощно. Что можно было на это ответить? — Это бесконечно печально, ужасно потерять ребенка, и нерожденный ребенок — не меньшая трагедия. Он был желанным?
— Да. Конечно, он был желанным. Он бы восстановил равновесие, скомпенсировал потерянное детство.
— Твое детство? — Роз никогда не распространялась о своей семье, но у Мел было впечатление, что ее детство было суровым и одиноким.
— Нет, не мое. Другого человека.
— Нуда, — сказала Мел, не понимая, но не желая задавать лишних вопросов.
— Но я потеряла его. А ты!.. — сказала Роз, уставившись на близнецов — У тебя сразу два ребенка. Двойной желток. И от того же отца. Это ведь несправедливо.
— Ты знаешь… — Мел захотела, чтобы Роз ушла. Она вдруг почувствовала себя неуютно под ее взглядом. Была ли это тоска? Нет, что-то посильнее тоски.
— На самом деле, — сказала Роз, бросив тяжелый темный взгляд на Мел, — можно сказать, что ты должна мне ребенка, Мелисса.
И тогда Мел поняла, что было у Роз во взгляде. Одержимость.
— Она в самом деле сказала это? — спросила Изабель, слушая Мел с растущим беспокойством. — Что ты должна ей ребенка?
— Да, так она сказала.
Мел никак не могла отогреться после посещения Роз. Она ходила по дому и включала отопление, но это был внутренний холод.
— Она сказала так, постояла еще немного, глядя на них, а затем ушла. Я ничего не слышала о ней с тех пор. — Но она знала, что Роз где-то рядом, несколько раз она почувствовала
— Мне кажется, она немного ненормальная, — сказала Изабель.
— Когда она смотрела на близнецов в коляске, у нее был такой взгляд… жадный, не могу описать, насколько он был ужасен.
Мел сжала ладони вместе и затем сказала:
— Мне очень жаль ее. Очень жаль.
— Но ты немного боишься се, — сказала проницательная Изабель.
— Да, немного. Вообще-то боюсь.
— Хорошо. Что ты будешь делать дальше?
— Я еще не решила, — сказала Мел. — Я не думаю, что она жестока или опасна или что-нибудь в этом роде. Но я по-прежнему подумываю о том, чтобы продать этот дом и переехать в другую часть Лондона. Сбросить весь этот груз — уйти от назойливой прессы и дать детям нормальную жизнь.
— Ты думаешь, Роз опасна?
— Нет. И я хотела продавать дом сразу после смерти Джо, ты знаешь. Но я не могу это сделать, пока не пройдет операция по разделению. А это опять вызовет такую шумиху…
— Ну и?
— Вот я и решила спросить Мартина Бреннана, можно ли осуществить операцию за границей. Тихо и анонимно.
— Ты напугана, — сказала Изабель почти с осуждением.
— Нет. Нет. Не так уж, — сказала Мел.
Но она, конечно, была напугана. Всякий раз, вспоминая эту одержимость в глазах Роз и ее слова «Можно сказать, что ты должна мне ребенка, Мелисса…», она все больше и больше чувствовала желание спрятать близнецов куда-нибудь подальше от этих холодных жадных глаз.
Ей ежеминутно хотелось проверять близнецов в коляске, и она вставала по ночам посмотреть, заперты ли двери и окна. В течение недели, что последовала после посещения Роз, возвращаясь домой из супермаркета на машине, с детьми, укутанными в шали и в чепчиках, она нарочно ехала длинным запутанным объездным путем, боясь слежки. Это было глупо и смешно, нервы, конечно: У Роз нет автомобиля, и Мел сомневалась, что она вообще водила машину. Но затем, оказавшись в доме, она ловила себя на том, что внимательно проходит по всем комнатам. Чистой воды невроз, ведь Роз никак не могла попасть в дом. И все же, и все же…
«Ты должна мне ребенка, Мелисса…» И потом ночами она видела, как Роз стояла под окнами, вглядываясь в них…
Ближайшее воскресенье Мелисса провела в квартире Изабель, наслаждаясь гостеприимством и приятным беспорядком просторной квартиры, занимавшей верхнюю половину большого викторианского дома. Несколько коллег Изабель пришли к вечеру; Мел подумала, что один из мужчин — последний любовник хозяйки. Молодец, Изабель! Вино открыли в саду, когда солнце уже садилось, и Мел задержалась дольше, чем намеревалась. Близнецы спали сладким сном в спальне Изабель, и ей приятно было вновь находиться среди людей.