Темное разделение
Шрифт:
— Я думаю, — наконец произнес Гарри, с трудом выпутавшись из ее улыбки, — что я предпочел бы поехать к вам.
— За десертом?
— Можно сказать и так.
Зайдя в квартиру, Анжелика сразу поставила кофе, достала бутылку бренди и два стакана. Кухня оказалась крохотной, находиться на ней вдвоем и избежать физического контакта было совершенно невозможно, так что Гарри не стал и пытаться; Анжелика же явно получала удовольствие от происходящего.
Она прильнула к нему всем телом, ее губы раскрылись навстречу его губам; несколько минут они простояли так, прижавшись друг к другу, все теснее сплетаясь в объятиях, а затем Гарри скользнул ладонями по ее бедрам и проник под шикарный темно-красный бархат, заставив Анжелику задержать дыхание от удовольствия. Щелкнули пуговицы, юбка соскользнула на пол, и Анжелика ногой отшвырнула ее прочь. Гарри еще хватило самообладания на то, чтобы подумать: хорошо так жить, имея возможность швыряться дизайнерской одеждой. Это она по привычке, ответил ему язвительный внутренний голос.
На ней оказались все-таки чулки, а также подвязки и шелковое белье.
Она подтолкнула его в гостиную, в конце которой виднелся заманчивый глубокий диван, и, выходя из кухни, Гарри успел заметить, что кофе уже сварился. Не страшно, потом можно будет выпить растворимого.
Было почти три часа, когда он вышел на улицу, окунувшись в призрачный мир раннего утра. Одинокое такси подобрало его возле Холланд-парка и доставило домой. Утром — настоящим утром, когда весь мир проснется и примется за свои обычные дела, — он пошлет Анжелике цветы. «Спасибо за незабываемый вечер», — напишет он в карточке. Она прочитает и улыбнется своей кошачьей улыбкой.
После этого он скажет Марковичу, что ему удалось напасть на след, что на пару недель ему нужен свободный график, и он попробует выяснить что-нибудь о Блумсбери и его прежних владельцах. Анжелика сказала, что Симона «очень ревностно» настаивала на том, чтобы Торны арендовали его. «Она очень тонко чувствует обстановку», — сказала Анжелика. Что же почувствовала Симона в этом доме, что заставило ее так страстно его отстаивать? Ложась в постель, Гарри все еще чувствовал запах духов
Анжелики на своих волосах, но думал он не о ней. Он думал о Симоне.
Его не должно было так поразить, что у Симоны была сестра-близнец.
Глава 4
Близнецы. Мелисса Андерсон была поражена, но поражена очень приятно. Близнецы.
— Во-первых, насколько можно судить, они оба развиты в нормальной степени, — сказал Мартин Бреннан, внимательно глядя на нее. Он оказался довольно привлекательным мужчиной — темноволосый, наполненный какой-то радостной энергией, и намного моложе, чем ожидала Мел. Видимо, ему едва за тридцать, не больше.
— Но?
Он не шевельнулся, но казалось, что внутри он весь сжался, словно перед прыжком в холодную темную воду. Мел терпеливо ждала. А затем он заговорил, пытаясь заставить свой голос звучать одновременно сочувственно и профессионально-бесстрастно:
— Миссис Андерсон, они сросшиеся.
— Сросшиеся? — Мел не сразу поняла, о чем он. — Я не… о… о боже, сросшиеся. Вы хотите сказать — это сиамские близнецы?
— Сейчас это уже так не называют. Мы называем это сращиванием.
Мел было все равно, как они это называют. Она услышала нарастающий гул в ушах, но не поддалась ему. Она не упадет здесь в обморок, как беспомощная клуша, нет, только не это…
Нужно было узнать факты — и более того, записать. Когда она вернется домой, Джо захочет узнать все подробно, он будет задавать вопросы и очень разозлится, если Мел не сможет на них ответить. Вот только вряд ли она сейчас сможет держать ручку, не говоря уже о том, чтобы что-то записать.
Но через минуту ей удалось взять себя в руки.
— Но с этим можно что-то сделать? Я знаю, делают операции…
По телевизору часто говорят об операциях. Реклама с душераздирающими кадрами, тихие голоса дикторов, чудовищные репортажи о восьми- и двенадцатичасовых операциях. Иногда один ребенок умирает ради другого. Иногда умирают оба. Как родители выдерживают это… Теперь я стала одной из них. «А Джо? — мелькнула в голове пугающая мысль. — Что скажет Джо?»
Мартин Бреннан ответил:
— Пока еще рано говорить об операции. Давайте не будем торопить события. Я думаю, вы знаете, что однояйцовые близнецы развиваются из одной яйцеклетки. Поэтому они всегда однополые. По одной из существующих теорий, сросшиеся близнецы — это просто эмбрион, который начал разделяться, но так и не разделился до конца.
Это Мел понимала.
— Мы пока не можем сказать, почему это происходит, но когда-нибудь обязательно узнаем. Ваш терапевт подозревал что-то в этом роде, поэтому и направил вас ко мне. Вот почему мы назначили УЗИ раньше, чем обычно. Согласно обследованию, ваши близнецы срослись в районе грудной клетки и немного выше. Это называется близнецы-торакопаги.
— Они лицом к лицу? — Перед глазами у Мел мелькнула картина: близнецы, застывшие в немом объятии.
— Нет, не совсем, — ответил он. — Соединение располагается на боку, в верхней части грудной клетки.
— На боку.
— Да. На картинке видно, что все конечности у них самостоятельные и свободные — это очень хорошо, поверьте мне. Вот здесь — два силуэта сердца, а у них могло быть общее сердце, как это бывает с близнецами-торакопагами.
— Это хорошо, что у них два сердца?
— Это просто замечательно.
— Теперь расскажите про плохое.
Я хорошо держусь, подумала Мел. Я спокойна и могу рассуждать логически, я не устроила истерику и не упала в обморок. Но она чувствовала, как внутри закипает паника, и подумала, что для нее паника теперь всегда будет пахнуть лавандой, как освежитель воздуха в этом кабинете, и цветами герани, стоящими на этом окне. Бреннан помолчал минуту, прежде чем ответить.
— Есть некоторое сращение лопатки, — наконец сказал он. — Возле ключицы, вот здесь. — Он показал на своем плече. — Впрочем, это небольшая область, можно будет что-то сделать, наверное. Конечно, у обоих останутся большие шрамы, но возможна пересадка кожи, когда они вырастут.
Он говорил так, словно заранее знал, что близнецы выживут при рождении и успешно пройдет операция, вырастут и доживут до того возраста, когда можно будет делать пересадку кожи. Мел была глубоко признательна ему за это.